Тектология (всеобщая организационная наука)

Во-вторых, создание «всеобщей организационной науки» тесно связано с идеей А. А. Богданова об отмирании философии вообще. Принимая эту идею (у нас нет сомнения в том, что Богданов это делал), было бы крайне странно одновременно строить новую философскую концепцию — это еще один аргумент в пользу нефилософской природы тектологии. Вместе с тем, соглашаясь с А. А. Богдановым в том, что тектология не представляет собой философии, мы считаем, что богда-новская идея об отмирании философии является ложной. Эта идея опровергается и теоретически, и исторически: в наши дни философия столь же успешно существует, как это было во времена А. А. Богданова, в античной Греции, в XIX в. и, безусловно, будет в последующих столетиях. Философия в ходе своего исторического развития уточняет и иногда меняет свои функции и задачи, но она всегда остается в качестве суверенной сферы человеческой культуры. Более того, — и этот момент далеко не всегда явно осознавался во времена А. А. Богданова, — каждая крупная научная теория и концепция, не будучи сама философской, предполагает определенный философский взгляд на мир. Следовательно, это полностью применимо и к тектологии, которая, не являясь сама философией, бесспорно, имела свои философские основания.

И здесь, в-третьих, мы можем сформулировать последнюю группу аргументов против оппонентов А. А. Богданова. Признавая в той или иной мере, что тектология не является философией, они тем не менее считали при этом ее философскими основаниями старые философские представления А. А. Богданова, забывая о том, что, отвергая философию, А. А. Богданов отвергал свои собственные философские искания. Поэтому подход к пониманию объективных философских оснований тектологии должен быть иной: он лежит на пути выявления философских представлений, которыми А. А. Богданов объективно пользовался, создавая свою тектологию, субъективно при этом отрицая, что он вообще пользуется какими-либо философскими концепциями.

В основе тектологии, согласно А. А. Богданову, лежат три основных цикла научного знания: науки математические, естественные и общественные. К их данным применяются научные методы исследования и рассуждения, и поэтому философские основания тектологии — по крайней мере в их исходных пунктах — сродни тем, которыми традиционно пользуются люди науки: материалистическое понимание окружающих нас объектов и способов их познания. Философские основания тектологии, таким образом, вытекают из самих ее строительных кирпичей. Аналогичная ситуация позднее будет иметь место с философскими основаниями кибернетики и общей теории систем: их исходные пункты — не последние откровения философской моды, а прочное, проверенное веками материалистическое сознание природы объектов и процесса познания. Всеобщая организационная наука, не будучи сама философией, черпает свои философские основания из реальной практики теоретической деятельности ученых и в этом отношении очень близка к подобным ей дисциплинам — кибернетике, общей теории систем и т. п.

Высказанные соображения дают нам возможность более четко зафиксировать трудности и ошибки в предлагаемом А. А. Богдановым обосновании тектологии и более глубоко понять ленинскую критику философских заблуждений А. А. Богданова.

В тезисе А. А. Богданова об отмирании философии легко выделить две стороны. О первой — о том, что «тектология должна делать излишней философию», — мы уже говорили. Вторая касается утверждения А. А. Богданова о том, что тектология не просто снимает философию, а преодолевает ее ограниченность, в том числе и ограниченность марксистской философии. В томе 1 «Всеобщей организационной науки» А. А. Богданов разрабатывает, в частности, «огромный вопрос об идеологиях, т. е. формах речи, мышления, права, морали и т. д., вопрос, охватывающий обширную область социальных наук, обычно рассматривался вне представления о социальной организации, как целом, части которого связаны необходимой жизненной связью. Марксизм впервые определенно выяснил эту связь, но не полностью, а лишь частично, одну ее сторону — зависимость идеологии от отношений производства как форм вторичных или производных от форм основных. Но он не ставил вопроса в общей форме, и для многих важных случаев брал без критики старые, донаучные формулировки… Организационная точка зрения сразу изменила эти понятия, устранила их пестроту и неопределенность, указала действительное и необходимое место идеологии в жизни общества. Это — организующие формы для всей практики общества, или, что то же, ее организационные орудия… Вся идеологическая сторона жизни представляется в новом свете, и целый ряд ее загадок разъясняются сравнительно легко».[14] Эти и аналогичные рассуждения А. А. Богданова приводят его к выводу о том, что Карл Маркс — «великий предшественник организационной науки».[15]