Тектоника власти

«Конституционное развитие Англии шло под гром барабанов её финансовой истории»[32]. Эта мысль Ричарда Пайпса, брошенная мимоходом, имеет глубокий смысл. Борьба между государственной и экономической властями проявлялась, прежде всего, в борьбе между королём и парламентом за прерогативы. Королевская власть зиждилась на иерархическом праве земельной собственности. Основой же экономической власти были денежные ресурсы от промышленной, торговой и собственно финансовой деятельности. Экономическая власть имела целью поставить под свой контроль парламент и через парламент ограничить власть короля. А конечная их цель была – подчинить государственную власть экономической. Помимо ограничения государственной власти, парламент для представителей нарождающегося буржуазного общества имел и другое значение. В Великобритании нижняя палата парламента – Палата общин явилась органом, консолидирующим ресурсы этого нового класса, агентов нового индустриального общества. Каждый из его представителей обладал крайне ограниченным финансовым или экономическим ресурсом. Его политическое влияние редко простиралось за границы общины. Палата общин осуществила концентрацию этих локальных политических ресурсов в общенациональный политический ресурс этого слоя, к которому примкнули коммерциализировавшиеся дворяне «джентри». Политическим проводником идей стала партия вигов, позднее превратившаяся в либеральную партию. Именно тогда Палата общин стала превращаться в центр принятия стратегических политических решений. Политическая история Британии XVIII–XIX веков – это история последовательного ограничения власти Короля и формирования ответственного перед парламентом правительства. И хотя по неписаной английской конституции парламент состоит из трёх составляющих – две палаты и Король в парламенте, во второй трети XIX века доминирующую роль приобретает парламент. Этот период называется «золотым веком парламентаризма». К этому моменту власть земельной аристократии и монарха значительно ослабла. Но вместе с тем концентрация производства и капитала ещё не достигла такой высокой степени, чтобы различные группы бизнеса могли непосредственно контролировать исполнительную власть. Класс предпринимателей был достаточно многочисленен, его представители обладали примерно равными экономическими ресурсами, политическое влияние его отдельных представителей по-прежнему носило достаточно локальный характер. Ни одна группа предпринимателей не могла навязать обществу свою точку зрения, так как не обладала преимуществом в контроле над ресурсами. Чтобы представители этого класса могли приводить к общему знаменателю свои интересы, заставлять исполнительную власть их реализовывать, нужен был центр, где бы эти интересы могли быть согласованы. И таким центром стала Палата общин. Именно Палата общин вместе с контролируемым ею Кабинетом Министров стала центром верховной власти, который принимал стратегически важные для страны решения.

Это, действительно, был расцвет западной парламентской демократии, несмотря на то, что 90 % населения ещё к 30-м годам ХIХ века не имело избирательных прав. Этот центр был публичен. Его деятельность была гласной, широко освещалась прессой. При всех ограничениях избирательных прав, изъянах законодательства и эксцессах в процессе голосования, парламент избирался достаточно демократично.

Однако именно в это период начался переход капитализма в империалистическую стадию, как писали классики марксизма-ленинизма. Он сопровождался политическими процессами, приведшими к существенной трансформации Центра верховной власти. Первый процесс был обусловлен концентрацией капитала, сопровождающейся существенной дифференциацией внутри класса предпринимателей. Выделяются монополистические группы, начинающие контролировать значительные сегменты национальной экономики и капитала. Они приобретают политическое влияние в масштабах страны, а не только отдельных территорий. Политики, выражающие локальные интересы, уходят в прошлое. Эти группы начинают формировать подконтрольный им политический класс и общенациональные СМИ. Их ресурсы позволяют напрямую контролировать и напрямую подчинять правительство, то есть исполнительную власть. Парламент как посредник в отношениях с исполнительной властью им перестаёт быть нужен. В конечном счёте этот процесс привёл к явлению, которое в начале 20-х годов ХХ века назвали «кризисом парламентаризма». Парламент в значительной степени утратил своё влияние и оказался подчинён исполнительной власти. Исполнительная власть, в свою очередь, оказалась под властью олигархов, которые, в конце концов, составили тот самый единый Центр верховной власти, скрытый от общества, не публичный, но крайне эффективный. Другим процессом, способствовавшим преобразованию единого центра, явилась борьба подданных Великобритании за расширение избирательных прав, под знаменем которого прошёл весь XIX век. Начался процесс, который Ортега-и-Гассет назвал «восстанием масс».