Тектоника власти

От новых демократических вызовов элита США отмахнуться не могла. Необходимо было идти на какие-то уступки массам. В 1888 году повсеместно введено тайное голосование, единый избирательный бюллетень для кандидатов от всех партий, конкурсное замещение федеральных должностей. Закон о порядке финансирования избирательных компаний с ограничениями. Требование от депутатов объяснять источники финансирования. В 1920-м году предоставлено избирательное право женщинам. Принят закон о праймериз. Но чем больше были эти уступки, тем настоятельнее становилась необходимость уводить Центр верховной власти в «тень». Таким образом, концентрация капитала, концентрация экономической власти явилась достаточным условием, а демократизация в результате восстания масс необходимым условием окончательного формирования ЦВВ в лице финансовой олигархии в начале ХХ века. Зримым свидетельством появления такого ЦВВ явилось создание Федеральной резервной системы.

По истории США много научных трудов и публицистических работ. В них политическая история США рассматривается под различными углами зрения. Но мало кто рискует взглянуть на неё с точки зрения борьбы за верховную власть финансистов и этатистов. Этатистов не в том негативном значении как противников гражданского общества, которое придали этому слову либералы, а, скорее, в позитивном смысле. Отстаивая необходимость государственного центра финансовой системы страны, этатисты одновременно объективно боролись за демократические принципы в управлении финансами, общественный контроль в этой сфере, гласность, так как государственная структура с неизбежностью оказывалась в сфере внимания Конгресса и в поле зрения прессы. Им противостояли не сторонники гражданского общества, а финансисты, настаивавшие на частном центральном банке страны. Частный банк, как само собой разумеющееся, не мог быть под контролем ни парламента, ни прессы, ни общества.

На мой взгляд, именно борьба между государственной и финансовой властями составляет нерв всей американской политической истории. Особенно наглядно это проявляется в схватках за контроль над ФРС. Федеральная резервная система как частное учреждение является одним из немногих зримых свидетельств господства финансовой власти над государственной. Эмиссия денег, денежно-кредитная политика, политика валютного курса и все остальные функции ФРС традиционно являются прерогативой государственной власти. США и Великобритания являются, пожалуй, единственными странами, где эти функции оказались в частных руках. Казалось бы, парадокс! Но его разрешение можно найти, если признать, что публичная власть и государственная власть – не одно и то же, и публичная власть может иметь другие ипостаси. И тогда окажется, что вышеперечисленные функции ФРС относятся не столько к государственной власти, сколько свойственны публичной власти как таковой. Когда публичная власть облечена в форму государственной, то тогда да – эти функции у государства. Но если в качестве публичной выступает финансовая власть, то тогда мы и имеем американскую модель. «Чеканка монеты» с давних времён – одно из тех полномочий, которое делает власть суверенной. Носителя суверенитета в конкретном обществе можно вычислить по наличию права контролировать эмиссию.