Тела в Бедламе

Глубоко затягиваясь, я приходил во все большее волнение. Я пытался найти изъяны в своей идее и не находил их. Я еще не знал — кто, но я уже понял — как. И отчасти почему. Я с трудом заставил себя сидеть спокойно еще целую минуту, пока мой мозг тикал, как хорошо смазанные часы, и я начал чувствовать себя все лучше и лучше. Я многого еще не знал, это уж точно, но пришло понимание. И я наконец увидел то, что так долго болталось под самым моим носом.

Я загасил сигарету, завел украденный «бьюик», сделал разворот и нажал на акселератор.

Констанца Кармоча спала — как про это говорят совершенно справедливо — в чем мама родила. Я сам убедился, когда она приоткрыла дверь, выглянула наружу, узнала меня и широко распахнула дверь.

— Эй, папочка! — взвизгнула она. — Ну ты и чокнутый! Но я так рада видеть тебя!

— Ты простудишься, — прохрипел я.

— Ты меня согреешь, Шелл, мой мальчик.

— Спасибо, но мне не до того.

Тут она заметила, в каком состоянии мое лицо и одежда, и пронзительно вскрикнула. Чтобы убедить ее, что со мной все в порядке, я заговорил:

— Сделай мне одно одолжение, Конни.

Она хохотнула, и все ее тело пришло в движение. В конце концов она перестала вибрировать и сказала:

— Ты правильно сделал, что пришел ко мне.

— Нет, — сипло произнес я. — Я по другому поводу. Мне нужна фотография.

— Какая еще фотография?

— Та самая. Мне она нужна. Обещаю тебе, Конни, я не выпущу ее из рук.

— Что в ней такого, чего нет у меня самой? — спросила она, нахмурившись. — Тебе не больно?

— Нет-нет. Одолжи мне эту фотографию, ладно? Я ее никому не отдам.

Она озадаченно потрясла головой:

— О'кей. Но ты, должно быть, чокнулся. Заходи. — Она повернулась и скромно пошла вперед — так, словно на ней было монашеское одеяние.

— Нет, — прохрипел я. — Благодарю, но я подожду здесь.

Я стоял весь взмокший, хотя и овеваемый прохладным ночным ветерком, пока Конни не вернулась с фотографией. Взяв снимок и увернувшись от ее объятий, я отступил на ярд назад. Однако все равно она была в опасной близости.

— Еще одно одолжение, Конни. Позвони Барбаре Фон. Я к ней сейчас заеду.

Она пристально уставилась на меня:

— У нее тоже есть фотография?

— Угу.

— Ты собираешь коллекцию?

— Вовсе нет. Я просто иду по следу.

— Ха! Он идет по следу!

— Ха-ха. Так позвонишь?

Она глубоко вздохнула:

— О'кей, хоть ты и сбрендил, — и захлопнула дверь.

* * *

Барбара Фон не вышла, когда я нажал на кнопку звонка, а лишь спросила из-за приоткрытой двери:

— Мистер Скотт?

— Да. Конни звонила вам?

— Да. Тишина.

Это было неприятно. Я прочистил горло и мягко спросил:

— Она сказала вам про фотографию? Вы мне говорили, что Брэйн шантажировал… вы говорили…

— Вы ее хотите?

— Да, мисс Фон. Если вы не возражаете. Я… это что-то вроде следа. Может быть, я и вам помогу.

— О Боже, — вздохнула она и просунула в щель фотографию того же размера, что и врученная мне раньше Конни, потом тихо затворила дверь.

Я бросил беглый взгляд на фотографию, попытался вообразить, как за дверью покраснела Барбара Фон, и почувствовал себя паршиво, словно я был подонком.

Я быстро доехал до дома Холли на Берендо, вошел и зажег свет. Фотография Холли лежала на полу у двери, где я ее уронил перед тем, как схватиться с Датчем и Флемом. Усевшись в гостиной в кресле, я внимательно разглядывал три красивые фотографии. Потом сжег их и спустил пепел в унитаз. Не хотелось рисковать и таскать опасные фотографии с собой. Не думаю, чтобы девушки пожелали заполучить их обратно. И лучше было сжечь их, чем позволить кому-либо завладеть ими.

Выйдя из дома, я забрался в «бьюик» и поехал в центр города. Увидев телефонную кабину, я остановился, отыскал монетку и набрал номер отеля «Спартак». Мне хотелось снова услышать прелестный нежный голос Холли Уилсон.

Послышался гудок, потом скучающий голос ночного клерка Брауна.

— Соедини меня с моими апартаментами. Это — Шелл Скотт.

— Обязательно. Ты там кого-нибудь прячешь? — ехидно спросил он.

— Ага. Гарем. Из девушек разных национальностей.

Ничего не ответив, он соединил меня с моими апартаментами. Я услышал один гудок, второй, третий… Что, черт возьми, делает эта девица? Опять принимает ванну?

В конце концов я занервничал и задергал рычагом телефона. Браун подсоединился, и я спросил:

— Ты не ошибся номером, приятель? Никто не отвечает.

— 212. Это же твои апартаменты? — холодно парировал он.

— Ага. Попробуй еще раз.

Он попробовал, а я напрягал слух, ожидая, когда снимут трубку, но так и не дождался. Я снова попросил Брауна:

— Сделай мне одолжение. Сбегай в мои апартаменты и посмотри, есть ли там кто-нибудь, ладно?

Он рассмеялся. Браун был несчастлив в браке и радовался, когда женщины доставляли неприятности другим парням. Сейчас он спросил:

— Твой гарем крутит динамо, а?

— Кончай трепаться, — проворчал я. — Беги быстрей. Получишь пятерку. У тебя ведь есть ключ?

Он отсутствовал несколько минут, потом я снова услышал его голос:

— В квартире никого нет.

— Ты уверен?

— Конечно. Я всюду заглянул, даже в ванную комнату.

— Ладно, спасибо, Браун. Пятерка за мной.