Телефон

Только что я узнал, что Дженуарди Филиппо арестован по приказу Вашего Превосходительства и препровожден лейтенантом Ланца-Туро в тюрьму.

Ради бога, господин Префект, отмените приказ!

Все указывает на то, что причина ареста носит политический характер. Если это действительно так, обвинение не имеет под собой никакой почвы.

Говорят (2)

А

(Квестор — префект)

— Десятый раз повторяю, что ваш Манца-Шкуро или как его там наломал дров! Дженуарди следует немедленно освободить!

— Господин квестор! Лейтенант Ланца-Туро принадлежит к славному роду, и я запрещаю вам коверкать его героическую фамилию! И вообще мне не нравится, что вы говорите о нем в таком тоне!

— Позвольте заметить, ваше превосходительство, что среди героев тоже попадаются идиоты. Главное не это. Главное — выпустить Дженуарди, пока его неоправданный арест не вызвал возмущения, чреватого беспорядками.

— Защищать общественный порядок не только ваша, но и моя обязанность! Только я в данном случае смотрю вперед. В отличие от вас, я знаю, что будет через несколько месяцев, если предоставить этим отравителям свободу действий! 12! 72! 49!

— Не понял.

— 12 — бунт! 72 — поджоги! 49 — убийства!

— Поймите, господин префект. В целом вы правы. Однако как слугам государства нам нельзя действовать по собственному усмотрению. Существуют предписания, и мы должны строго придерживаться их. Тут вы со мной согласны?

— Согласен.

— До сегодняшнего дня не было предписания арестовывать предполагаемых подстрекателей. Следственно, вы, действуя по своему разумению, действуете против государства. Иными словами, становитесь пособником подстрекателей. Нет, не перебивайте меня. Я вам не враг, я здесь для того, чтобы предостеречь вас от неверного шага. На самом деле вы очень проницательны, вы прекрасно умеете смотреть вперед, но в данную минуту ваш орлиный взгляд изменил вам, что ли. Я понимаю ваш справедливый гнев, хотя он может повредить…

— Спасибо! Спасибо вам. Спасибо! Куда подевался мой платок?

— Возьмите мой. Ну что вы, ваше превосходительство? Будьте мужчиной, не плачьте.

— Я тронут вашим пониманием… Глубоко тронут… Это слезы благодарности…

— Полноте, ваше превосходительство! Что вы делаете?

— Целую вам руки. Не отнимайте их!

— Целуйте на здоровье. Но это можно делать и завтра. Где угодно, хоть у вас дома. А сейчас необходимо отправить приказ в Вигату о немедленном освобождении Дженуарди.

— Дайте мне двадцать четыре часа на размышление.

— Нет. Это нужно сделать сию минуту.

— Я могу вам верить?

— Можете. Вот вам моя рука. О, господи! Хватит ее целовать. Вызовите вашего начальника канцелярии и велите ему…

— Сейчас. Кажется, я нашел отличный выход из положения. Вы сказали, что на улице Кавура номер двадцать живет родственница Розарио Гарибальди-Боско?

— Да, она ему тетя. Ей девяносто три года.

— Вот и хорошо, дорогой коллега. Вы меня убедили. Я выпущу Дженуарди Филиппо…

— Слава богу!

— …и посажу старуху.

Б

(Командор Лонгитано — Джедже)

— Целуем руки, дон Лолло.

— Приветствую тебя, Джедже.

— Дон Лолло! Пиппо Дженуарди арестовали. Карабинеры.

— Известно, почему?

— За конспиранцию.

— За что?

— За конспиранцию на государство.

— За конспирацию? Пиппо Дженуарди? Да Пиппо Дженуарди понятия не имеет, что такое государство и с чем его едят!

— А сказывают, он с Гарибальди снюхался.

— С кем? Да Гарибальди уже лет десять как помер на Капрере. Слыхал про такой остров?

— Мое дело маленькое, дон Лолло, я за что купил, за то и продаю.

— Ладно, Джедже, твое дело слушать и мне передавать. Калоджерино вернулся из Палермо?

— Ага. Только что. Он был по тому адресу, какой вы ему дали, но Сасу Ла Ферлиту не нашел. Хозяева квартиры сказали, что незадолго до прихода Калоджерино этот рогоносец собрал манатки и смылся. Калоджерино так думает, что кто-то его упредил.

— Да? Возможно, Калоджерино прав. Вот что, завтра утром пораньше приведи его сюда. Попробуем разобраться, почему нам никак не изловить этого сукиного сына. Ничего, Саса Ла Ферлита, я до тебя доберусь!

В

(Квестор — командор Парринелло)

— Он собирался арестовать старуху! Я полдня уговаривал его не делать этого. Так не может продолжаться дальше, нельзя сидеть сложа руки. Префект Марашанно порядочный человек, и я не желаю ему вреда, но, сколь это ни прискорбно, вынужден доложить о создавшемся положении своему и его начальству. Боюсь, он такое натворит, что потом не расхлебать. Вы со мной согласны, командор Парринелло?

— Еще бы, господин квестор! Но раз уж вы решили посоветоваться со мной, я бы предложил вам не торопиться.