Телефон доверия

— И со вторым могло бы, наверное, получиться, но они на Женьке споткнулись. Это мы здесь, считай, в заповеднике кайфуем, а в городах дядя-стук на каждом шагу бодрствует. Большой брат в семь глаз надзирает. В общем, целую операцию раскрутили. Главный Процессор из столицы подключили. Все в один час и провернули. Маму в транспорте взяли, отца — в кабинете собственном. Он еще заперся, чуть ли не отравиться хотел, но откачали. Тут же айпирование в тройной дозе, а после зачистка памяти с непременной эвакуацией из города. А там и за братьями пришли. Думали, проще выйдет, чего там возиться-то, — младшему четыре годика всего, а Женьке только-только двенадцать исполнилось. Группы санитаров и пары полицаев — за глаза хватит. Кустанай как раз бегал куда-то, а может, специально выманили. Без него, короче, малолетку и спеленали. Пока вакцину ставили, он кричал, надрывался. И снотворное не действовало. Так рот залепили скотчем и на машину погрузили. Кустаная на квартире остались ждать — и дождались… — Тимур сделал паузу, передыхая. — В общем, там непонятки по этому моменту. Никто ничего толком не зафиксировал. Он же приличный мальчонка, а его на какой-то полигон на тестирование повезли. А когда Кустанай упираться начал, пригрозили, что так же скрутят, как братика с родителями. Вот тут он им и выдал. Они же семью у него порушили. Вчистую. В общем, пока они решали что с ним делать, да как разговорить на тесты их гремучие, он сам все решил. У них ведь режимный объект, особая охрана. И оружие — не фломастеры какие, уже тогда были настоящие пучковые комплексы. Так Кустанай на вышку пробрался, на постового морок навел и забрал пучковый глушак. А это же настоящий боевой лазер! Хрен кто подойдет! Короче, расстрелял казармы, разогнал всех этих умников по углам и двинул с пушкой прямиком к резиденции. Сообразил ведь — пешком дошел. На любом транспорте его бы раз сто тормознули. А Кустанай добрался. Уже у самой мэрии патрульный дисковик на него спикировал. Так он и его пополам развалил. Ну и в мэрии, конечно, засветился, — там же просто так не пройдешь. Так он по силовым блокам пошел лупить, обесточил все. Пока шел, молотил во все стороны. Эти лохи и растерялись. Настоящее-то оружие по живым людям не бьет, отказывает. Короче, разогнал их, как котят. Человек двести — охраны и чинуш. Столовку поджег, кинозал.

— Круто! — восхитился Дуст.

— Ага, совсем озверел. Довели, понимаешь, пацана. И никто, главное, его остановить не пытался. Растерялись все. Мэр-распорядитель в последнюю минуту хотел на грузовом лифте вниз слинять. Но там полторы сотни этажей, — застрял, фанера. Электричества-то нет. А Кустанай продолжает бушевать. Поднимается и лупит по этажам.

— Добрался он до этой твари?

— Не успел. А может, и не знал, где эту жабу искать.

— Нас там не было со Скелетоном! Уж мы бы устроили там допросную!

— Да погодите вы! Дальше-то что?

— Да ничего. Снаружи уже армия подрулила — на настоящих дискоболах. И ведь начали по нему садить, бараны! Он еще один диск сбил, ну и расстрелял боезапас. Подобрал базуку охранную, но это ж несерьезно. С этой пукалкой его и загнали на самый верх.

— На крышу?

— Ага… — Тимур даже сглотнул от волнения. А может, это я сам сглотнул. Он же про меня рассказывал! Про мои подвиги и проделки. А я ничегошеньки не знал и не помнил. У меня даже колени дрожали. Видел же — не врет и не шутит…

— И дальше что?

— Дальше его сетями магнитными хотели взять. Уже и над крышей зависли.

— Ну?

— Баранки гну! Кустанай прямо с базукой с крыши и сиганул.

— Это как?

— А вот так. В архивах больше десятка донесений. И снизу, значит, свидетели, и те, кто с дисков по нему фигачил. Короче, как было, так и говорю. — Тимур вновь выдержал театральную паузу. — А теперь прижмите ушки и подотрите сопли. Потому что в деле черным по белому прописано, что Кустанай пытался уйти от дисков по воздуху!

— Чего, чего? Что-то я не догнал.

— Вот и я не сразу догнал. А получается, что классический летун. Левитатор чистой воды!

Ребята гулко загомонили.

— Бегает-то он классно, но чтобы летать…

— Он ведь пробовал двигать коробки, не выходило.

— Так то коробки, а то — себя! Разные вещи. И потом — вспомните, как он Мятыша тащил…

— Да вроде бежал просто.

— Ага, просто… С подскоками да подлетами. Ты бы сам сумел пробежать семь километров, да по кочкам, за такое время? Вон и Хома за ним мчался, как гепард, и другие — все равно отстали.

— Ты, сам-то, Мятыш, помнишь, как вы неслись?

— Да что он может помнить, у него уже и конечностей-то не было…

Народ продолжал бурлить, и только мудрый Скелетон, скрестив на груди руки, оставался невозмутим. Он все, конечно, понял раньше всех. А может, тогда уже стал догадываться, когда ковырялся в моей памяти. И сейчас он смотрел не на Гольяна, а на меня. Точнее на одеяло, за которым я прятался. Можно было не сомневаться, что засек мое появление с первых шагов, но, видимо, решил помалкивать.