Телефон доверия

— Что ж, проверяем… — преподаватель вывел на интерактивное поле правильные ответы. Видимо, все совпадало со сказанным, потому что директор одобрительно захлопал в ладоши. Верно, подавал пример залу, но зал промолчал. Похлопали, таким образом, только преподаватели и сами члены приехавшей команды.

Итоги никто не озвучивал, но без того было ясно, что в наши ворота вкатили красивый гол. Наверное, на том же голографическом поле можно было вывести счет: один — ноль, но руку неожиданно поднял Гольян.

— Видимо, у вас есть что добавить? — мне показалось, что в голосе учителя мелькнула легкая надежда. Все-таки мы были своими, и вряд ли преподы так уж дружно болели за гостей. По крайней мере, Хобот-то точно переживал за наш будущий разгром. А в том, что по части физики, математики, биологии и химии нас разгромят, вряд ли кто-нибудь всерьез сомневался. Это было не наше игровое поле, только и всего. Однако Гольян, видно, все же решил подсластить первую горькую пилюлю и чуточку наказать гостей.

— У меня есть… — лениво протянул он, поднимаясь с места. — Есть что добавить. Все эти цифирки, может, и укладываются в описанные условия, да только в реалиях ни одно из чисел скорее всего и близко не приблизится к выданным ответам.

— Что вы имеете в виду? — брови директора поползли вверх, а представитель УВЗ навел на Гольяна свою боевую оптику.

— Вы говорили про десять и двадцать лет, — хмыкнул Гольян. — Так вот, сдается мне, что уже в ближайшие десять лет с планетой Земля произойдут необратимые изменения. В итоге девять десятых населения будет списано в утиль, и та же участь постигнет Луну и частично Марс. Даже орбитальные поселения потеряют половину своих ресурсов, а что касается спутников Юпитера, то там начнется реальный голод, поскольку неоткуда будет везти продукты. Земля-то навернется. Поэтому, если говорить о десяти и двадцати годах…

— Спасибо, учащийся! — неожиданно гулким голосом прервал выступление Гольяна управленец. Он явно включил модуляционное усиление в своих очочках, но упредить реакцию зала ему не удалось. Первые ряды, где сидела преимущественно ковчежья малышня, затопали ногами, на галерке кто-то пронзительно свистнул.

— Спокойно, спокойно! — директор поднял руки, но послушались не директора, а вскочившего с места Хобота. Голоса постепенно стихли, а преподаватель математики вновь включил над нашими головами интерактивное поле. Замелькали новые цифры, нам озвучили очередную порцию условий, но мы уже почти не слушали. Нужный аккорд Гольян обозначил, а большего нам и не требовалось. Особенно мне понравилось, что и гости Ковчега уже не спешили поднимать руки. В глазах их впервые появилось что-то человеческое — не робость, конечно, но первые признаки неуверенности. Тем не менее раунд за раундом и одну задачу за другой они выигрывали и решали. А мы безучастно наблюдали за всем этим цирком, пока Скелетону все это не надоело. Подавшись вперед, он уставился в собственные колени, а стриженую голову обхватил руками. Тимур с Гольяном, сидевшие рядом привычно подобрались. Вообще-то Скелетон и один мог наводить хорошие помехи — он ведь на дистанции обесточивал самые проворные датчики слежения, а тут еще эти двое кудесников подключились. По-моему, и Викасик мысленно им помогала. Очень уж крепко стиснула правый кулачок. Что они там задумали, я мог только предполагать, но уже через минуту-другую все выступающие начали через слово запинаться и путаться в сказанном. Первым сбился учитель биологии, пытавшийся поставить задачу о вариации доминантных и рецессивных признаков у гетерозиготных растений Бразилии. На помощь ему пришел директор, но и ему пришлось, раскашлявшись, схватиться за стакан с водой. Но главное приключилось позднее, когда юные гости по обыкновению не смогли поднять рук. То есть видно было, что они усиленно что-то пытаются сообразить и вспомнить, но та информационная буря, которую поднял в их головенках Скелетон, напрочь порушила алгоритм решений. Задай им вопрос попроще, они и тогда бы растерялись. И только когда у одной из девчонок стали опасно закатываться глаза, Скелетон поднял голову и прекратил свою атаку. Я воочию услышал, как несколько грудных клеток с облегчением вздохнули. Это переводили дух наши ошеломленные соперники. А с ними заодно и преподаватели. Только управленец, должно быть, так и не понял, что же именно произошло. Он-то в своих очочках был надежно экранирован от подобных посягательств. Впрочем, степень искомой надежности тоже не мешало проверить. Просто в настоящую минуту состояние этого типчика Скелетона не слишком интересовало.

Девчонка, что закатывала глаза, жадно глотала из стаканчика. Одна из соседок массировала ей запястье. И в эту самую минуту Гольян нахально поднял руку.

— У вас… У вас созрел ответ? — ошеломленно поинтересовался преподаватель.