Телефонист

Да отлично! Значит едем к тёплым водам и золотым закатам. А перед тем, как покинуть кабинет Григорьева, он обернулся и негромко произнёс:

– Они не смогут ничего доказать.

Ванге приоткрыли дверцу, и она забралась в машину. Дюба ждал на заднем сиденье, устроился за водителем и приветливо, хоть и чуть смущённо смотрел на неё.

– Здравствуй, аморе, – Игорь Рутберг наклонился к ней, коснулся ладони и тут же убрал руку. Его жест, наверное, никто и не увидел. Но Ванга успела ответить лёгким пожатием.

«Чёрт, – подумала Ванга. – Он всё ещё рад меня видеть. А я? И не знаю… Рада, наверное. Фигня. Чёртова фигня!»

– Ну привет, – сказала Ванга Дюбе.

– Привет, – тот ей улыбнулся. Игорь действительно сотворил с ним маленькое чудо. Его деньги сотворили, конечно. – Ты уж прости, что тогда сбежал от тебя.

– Да чего уж, всё понятно! – сказала ему Ванга. Обернулась к Игорю, указала глазами на водителя и охранника.

Тот пожал плечами:

– Если б ты знала, сколько они всего слышали, точнее, не слышали в этой машине, – сообщил он. – Верно, Николай?

– Так точно, Игорь Марленович, – последовал бодрый ответ.

Всё же Ванга не отвела вопросительного взгляда.

– Ох, Екатерина, – Игорь вздохнул с усмешкой. – Если тебе так будет легче… парни, пойдите, подышите воздухом немного.

На таком формате их встречи настоял сам Игорь Рутберг. Точнее, он наотрез отказал Ванге в возможности любого другого.

– Кэтрин, я не отдам тебе Дюбу, – заявил он. – Прости.

– Ты понимаешь, что он проходит свидетелем по особо важному делу?

– Давай-ка без ваших терминов, – предложил он.

– Ты… Вообще-то, это удар ниже пояса, – насупилась Ванга.

– Почему?

– Ясно, что нам с тобой не бодаться! Официально к тебе будет трудно подъехать.

Он помолчал. И она услышала в его голосе искреннюю печаль:

– Неужели мы докатились до такого?

– Ты докатился! – бросила она. – Пользуешься своим положением.

– Жаль, что ты так смотришь на вещи. Кэтрин, это же я вообще-то. Не самые чужие люди.

– А как мне смотреть?! Не отдам, и всё…

– Аморе, ты чего-нибудь слышала о дружбе? Вообще-то, я ему жизнью обязан.

– Я знаю.

– Про ногу его ведь тоже знаешь?

– Ты мне всё уже рассказал, – спокойно напомнила Ванга.

– Тогда что с тобой?!

– Со мной всё нормально! Тебе напомнить детали дела, которым сейчас занимаюсь?

– Слушай… я не ссорюсь. Просто не хочу, чтобы вы его там чумарили. И так ему по жизни досталось. Приезжай и говори, сколько влезет.

Ванга выдохнула. Подумала: «Может, и правда, я иногда бываю эгоистичной стервой?»

Всё, что ей надо было, – это задать пару вопросов и показать Дюбе кое-что. И если не напирать и не горячиться, то Игорь, скорее, прав.

– Ладно, прости, – попросила она. – Если бы не обстоятельства, я бы даже гордилась тобой.

И встречу было решено организовать в центре, в машине Игоря Рутберга. Ей надо было показать Дюбе фотографию сына Пифа. Дело срочное, дело не ждёт. Что Ванга сейчас и сделала.

Дюба быстро взглянул на фото. И кивнул:

– Это он.

Ванга почувствовала, как ускоряется её сердцебиение. Всё же она подождала немного, прежде чем спросить:

– Ты уверен? Посмотри внимательно.

– Зачем? – улыбнулся Дюба. – Это он.

Ванга смотрела на него – хэппи бомжик… ну вот наконец и встретились. Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, насколько! И ты какое-то удивительное создание: тебя перемолотила жизнь самыми беспощадными жерновами, а ты вот сидишь и улыбаешься. И так – это странно! – от этого становится спокойно. Ванга усмехнулась, но про себя, конечно. И взгляд, как тогда: в глазах совсем нет тени, то ли понимание, то ли сочувствие… Скажешь, в чём секрет? Я молодая, более чем привлекательная девушка с интересной работой и любовником-миллиардером, и мне сочувствует бомжик… Скажешь?! Тёзка, значит, моего любовника-миллиардера; я даже понимаю, отчего Игорь так ухватился за тебя. Только не понимаю, как ты сотворил такое со своей жизнью. Или, – Ванге опять пришлось подавить нервный смешок, – ты следовал некоторым примерам? Сам того не зная, следовал некоторым примерам, – она всё-таки усмехнулась, – из великой русской или великой индусской литературы?! Дюба, тёзка. По фамилии Родченко…

Ванга остановила этот свой поток сознания, эту немного нервную эйфорию, – похоже, правда, бинго!.. Как бы по-дурацки это ни звучало – ей надо было лишь удостовериться наверняка.

– Это было двадцать седьмого марта? – уточнила она.

– Да, – подтвердил Дюба. – Днюха Колька. Он был в красной кепке. Не Колёк. Этот…

Игорь усмехнулся.

– Одет, как разносчик пиццы, – пояснил Дюба. – Пришёл пешком. Тачку оставил у метро. На Первомайке. Ту же, что на фотке.

– Вот как?

– Да. У него была большая коробка. Это он принёс резиновую куклу в квартиру Борова.

Это фигово сердцебиение. Ванга спросила:

– Кривошеева?

Ну вот и всё. Вопрос лишний, конечно. Он был там, Дюба. И не надо ничего уточнять про запах и про… «Доместос».

– Кривошеева, – согласился Дюба. – На районе его Боровом прозвали.

– А… как ты понял про… куклу?

– Подался за ним следом, дверь в квартиру была открыта, – просто сказал Дюба. – Он мне показался подозрительным.

– Почему?