Телефонист

Ванга как-то странно дёрнула челюстью, подула на прядь волос, которая попыталась упасть ей на лицо.

– Макс… – растянуто произнесла она. Посмотрела на Лёву, опять в глазах это сонное выражение. – Чего ж ты у нас за гусь такой?

Сухов только сейчас понял, что за листок бумаги у неё в руках. Кирилл и Свиркин этого не знают, они не были на выставке, но Сухову это изображение хорошо знакомо. Ванга для чего-то распечатала фото главного живописного творения Форели, по крайней мере, центральной работы недавней экспозиции, «Две свечи», но сейчас словно забыла про неё.

«Что, Глупость, опять это «ж-ж-ж» неспроста?» – мелькнуло в голове у Сухова.

– Ну, либо это никак не связано, – философски заключил Лёва Свиркин, – либо… сами понимаете.

Ванга смотрит на лист бумаги у себя в руках. Наконец сонное выражение покидает её взгляд.

– Ты большой молодец, – кивая, она хвалит Кирилла.

– Ну что, будешь танцевать? – спрашивает тот.

– Уже, – теперь кивает горячей. – Вовсю.

– Статический танец, – говорит Лёва Свиркин. – Фирменный знак девушек-сыщиков.

Сухов смотрит на Вангу, хочет что-то добавить, его что-то очень не устраивает, но ей снова приходит сообщение в Ватсап.

– Извините, – просит девушка-сыщик. Отходит в сторону со своим телефоном. Самое свежее сообщение от Ксении Суховой: «Надо поговорить» – и больше ни слова. Как обычно. Даже без приветствия. Хочет казаться крутой и немногословной. Минималистика… Ванга улыбается: возраст, сама такой была. Всё же тень тревоги на лице: очень непростой возраст. Предыдущее сообщение от Игоря. Ванга открывает его. И видит фотографию Дюбы. Читает то, что ей написал мужчина, которого она должна бросить. Молчит. Сухов видит, как застыло её лицо. Ванга расширяет фото Дюбы на весь экран. Всё ещё молчит. Что происходит? Что-то сегодня совпадения льются, как из рога изобилия. Это дары? Или…

«Бойся данайцев, дары приносящих», – мелькает мысль. И хоть она довольно банальна, эта мысль, ей всё же удаётся застрять некомфортной занозой где-то на краешке сознания.

Или это просто не связанные друг с другом события.

Наконец Ванга улыбается.

«Вот кто действительно крутой! – думает девушка-сыщик со склонностью к весьма пограничным оценкам. – Хэппи бомжик».

Глядя на весёлую физиономию Дюбы, невозможно не улыбнуться. И перед тем, как показать его фотографию Сухову, она говорит вслух:

– Похоже, и правда – бинго!

Глава двенадцатая

29. Разговор с Мадам

– Я думаю, что это не связанные друг с другом события, – добавил её работодатель и замолчал.

«Чёрт, всё-таки не вовремя я уехала, – подумала Мадам и переложила телефонную трубку к другому уху. – Вот ведь, как чувствовала».

– Значит, Ольгин муж знал про вас?

– Ну да, – кисло подтвердил он. – Выходит, так…

– Ты сказал, он её запер?

– Да, – Мадам услышала его смешок и то, что он закурил. – Посадил под домашний арест, так сказать.

– Ты ведь понимаешь, что это не совсем… Я не очень разбираюсь в терминах… незаконное удержание? Вообще-то, на уголовщину тянет.

– О чём ты? Сенатор Орлов… Да и она же у себя дома. Он ей так и сказал.

– Надеется, что одумается?

Он помолчал. Курит. Провоняет всю квартиру, а ведь обещал… Вот, правда, оставил бы он тогда эту чёртову Форель в покое, ничего б такого не случилось. Мадам снова вспомнила свою бабку, конотопскую ведьму. Её работодатель вздохнул:

– Я думаю, так всё пожёстче, – сказал он. – И попроще. Ему просто не надо всего этого! Чтоб даже косвенно, через Ольгу, его задела вся эта история. Там борьба кланов, он должен себя обезопасить хотя бы с этой стороны. Там конкретный парниша; я думаю, просто молодому любовнику давно бы переломали все кости.

– Потому что ты – известный писатель?

– Даже на это наплевать! Скорее потому, что вокруг нас рыщет серийный убийца, который метит в герои интернета. В моих книгах тоже так.

– Похоже, – ей пришлось согласиться. Но от этого стало только тревожней.

– Всё проще. Вот и закрыл! А когда всё подуляжется… Ну да, может, и одумается.

– Это хорошо, что ты помирился с Суховым, – вдруг сказала она.

– Да мы и не ссорились. Нормальный он мужик, – усмехнулся. – Мдаа! Смотрю, ты и вправду к нему неровно дышишь.

– Да иди ты!

– Приезжай уже скорей.

– Как там моя подмена?

– Не знаю. Чисто всё. В доме. Не знаю.

– Значит, опять один сидишь?

– С книгой. Когда вернёшься?

– Я же сказала когда.

– Помню. Просто так. Твоего тарахтения-бурчания не хватает.

– Поговори с Суховым. Он может помочь.

– Мадам, сенатор-олигарх Орлов – каста неприкасаемых. Не слышала про таких? И потом. Его законная супруга рядом с ним, появляется в обществе. Всё в порядке. Кому тут помогать? Всё в порядке.

– Ты ведь знаешь, что это не так.

– Знаю. И она знает.

Мадам услышала, что он себе что-то налил.

– Вы хоть общаетесь?

– Нет, – сказал он. – Только то, что я тебе рассказал. Мудрый Кирилл Сергеевич отобрал у неё телефон. Почта и все другие средства коммуникации только под его личным контролем. Может, и правда, надеется, что она одумается.

– А ты?

Помолчал. Чего-то там глотнул.

– Думаю, что теперь мне от этого было бы больно.