Телефонист

– Надеюсь, что нет, – вздохнул Сухов. Поморщился. – У меня тут тоже кое-что. Пришли результаты повторной экспертизы, я отправлял запрос. Кое-что с записями… Короче: Тропарёвский всегда звонил сам. Есть уникальные характеристики голоса…

– Ты заказал голосовые отпечатки? – Лёва Свиркин вскинул брови.

– Ну да, – признался Сухов.

– Это что-то типа отпечатков пальцев? – поинтересовалась Ванга. – Или китайская грамота?

Сухов снова посмотрел на Лёву, тот хмыкнул и закатил глаза. Сухов пояснил:

– Несколько параметров: тембр, резонанс… На распечатках выглядит, как синусоиды. Не повторяются. Такие же уникальные, как отпечатки пальцев.

– Ясно, – сказала Ванга.

– Так вот, по всем эпизодам, которые признал Тропарёвский, кроме четырёх, – это его голос. А вот оставшиеся четыре – микширование записей.

– Телефонист? – оторвалась от изучения «Фейсбука» и с интересом взглянула на Сухова.

– Вероятно, – согласился тот. – Разные голоса. Звуковая нарезка. Роботы. Любит он это дело.

– Прямо как в книгах Форели.

– Ну, возможно, – Сухов скривился. – Записи, короче, не живой голос. И вот его новое появление после долгого перерыва: 27 марта, Измайлово, резиновая женщина. Тоже запись. Все комментарии к ролику «Две свечи» с настоящим убийством были напечатаны, он ничего не говорил.

– Я помню, – сказала Ванга и посмотрела на свои ногти.

– Да, – продолжал Сухов. Ванга спохватилась, пыталась быть деликатной, но тут уж не до телячьих нежностей. – Там было написано: «Ты опять не успел». И «А ведь мог бы, да?» и смайлики. Когда он звонил по поводу резиновой женщины, он тоже сказал: «Может быть, успеешь». Запись.

– Сухов, это всё из книг Форели, – как-то странно повторила Ванга.

– Говорю же, возможно, – согласился он. – Да, так действует его герой. И в четырёх эпизодах, которые не взял на себя Тропарёвский, – то же самое. Записи. Вероятно, только за ними, этими четырьмя эпизодами, и стоит подлинный Телефонист. И вот, после затишья, ещё два его появления. Но кое-что неожиданно. Это же лежало на поверхности, но мы не придали значения: ну, решил, наконец, поговорить лично…

– О чём ты?

– С этим человеком-рекламой. Получается, мы впервые слышали его голос.

– Ты только сейчас это понял? – удивлённо спросила Ванга.

– Я не об этом. Нет, конечно… Даже экспертизу голоса заказал. Но я не об этом, Ванга. Теперь, после ознакомления с рукописью, выглядит всё немножко по-другому… А-а?

Ванга захлопала глазами. Она только что отправила файл на распечатку и теперь повернула голову, так же сонно глядела на Сухова.

– Фигня хренова, – тихо произнесла Ванга. – Это же…

– Да. Это читали только мы вдвоём. И автор. Если он не заблуждается, конечно.

– Чего читали? Чего не придали значения? – оживился Свиркин.

– Лёва, – начала было Ванга, и передумала. Обернулась к Сухову.

– Почему поц вдруг заговорил своим голосом? Переходим на новый уровень? – не унимался Свиркин. – Как в компьютерной игре?

Сухов посмотрел на него, словно увидел в своем кабинете впервые.

– Ну-у, и это тоже, – допустил он. А потом они с Вангой переглянулись, будто спрашивая разрешения друг у друга. Сухов сказал: – Он ведь позволил нам использовать любую информацию в оперативных целях? Это же не вызовет наплыва адвокатов и других бездельников?

– А зачем вы разговариваете на языке планеты Криптон? – возмутился Свиркин. – Кто-нибудь объяснит, о чём речь?!

– Чёрт, надо было сказать Форели, когда были у него, – роняет себе под нос Ванга и направляется к принтеру.

– Ладно, – кисло вздохнул Свиркин. – Меня никто не видит. И не слышит. Я – часть мебели. И я не обижаюсь.

– Дело в том, Лёва, – согнутым указательным пальцем Сухов почесал себе кончик носа, – что в пятой книге…

– В новой, – уточнила Ванга. Извлекла из принтера лист бумаги, но даже не взглянула на него. – Он дал нам прочитать то, что уже написано.

– Ага, – подтверждает Сухов. – В пятой книге Телефонист впервые заговорил со следственной группой.

– Вживую?

– Да. Перестал пользоваться записями и этими своими анонимками, – Сухов указал на свою пробковую панель. – Газетными вырезками из классического детектива. Ещё одна имитация закончена.

– Он опять на что-то указывает? – Свиркин возвращается к своей чашке с чаем, но тот уже подостыл.

– Всегда, – кивает Сухов. – Чтоб ты не сомневался. В данном случае, полагаю, что знает о книге прежде нас. И надеюсь, за этим не стоит чего-то похуже.

– Фигня хренова, – повторяет Ванга. – Какая-то чудовищная утечка! Форель чего-то не знает. Мы чего-то не знаем. И всё равно, не сходится. – Она смотрит на Суховскую панель. – Всё равно, это не объясняет время появления резиновой бабы.

– Совсем не объясняет, – соглашается Лёва Свиркин.

– Надо было спросить у Форели, для чего ему это понадобилось, – неожиданно говорит Ванга. – Чтоб Телефонист заговорил.

Сухов посмотрел на неё насмешливо:

– Ты всерьёз?! Хочешь порадовать писателя про оживший персонаж?

Ванга фыркнула:

– Я уже успела сегодня похвалить твой утончённый юмор?

– А чего? – с ехидцей рассуждает Лёва. – Это было бы очень стильное решение.

– Егорыча на вас нет! – добродушно усмехнулся Сухов.