Телефонист

– Стильное решение, – пробубнил Лева Свиркин, но уже без веселья. Поставил свою чашку, принялся расхаживать по кабинету. – Дурка какая-то! Даже если допустить, что кто-то настолько свихнулся, что принимает себя за оживший персонаж…

– Боюсь, что тут другой случай, – напомнил ему Сухов.

– Да и я о том… – кивнул Свиркин. – Он же не может опережать действие ещё не написанной книги.

– Опять привлекать писателя консультантом? – Сухов посмотрел на Вангу. Та его не поддержала.

– Вспомни, что он сказал: только в крайнем случае. Он не может активно сотрудничать, пока не закончит новый роман.

– А что для него крайний случай?

– Не кипятись, Лёва, – попросил Сухов. – Нам нужно его добровольное желание. И он неплохой мужик.

Теперь Свиркин переглянулся с Вангой.

– Что-то новенькое… Выпил с ним банку пива и стал поклонником?

– Нет, – сказал Сухов. – Просто он и сам хочет во всём разобраться. И каждый день, после 16:00, готов к общению. А до этого все средства связи отключены.

– Работает. Пишет. Значит, скоро будет новая книга, – глаза Лёвы Свиркина вдруг потемнели. – И новое убийство.

– Чего?!

– А вот интересно, – начал Лёва, но затем махнул рукой. – Ай, ладно, вы ж теперь друзья…

– Да уж говори, коль начал.

Свиркин вздохнул:

– Я о том, что если Форель по какой-то причине сейчас перестанет писать, например, попадёт под машину, всё прекратится?

Сухов усмехнулся. Пристально взглянул на Лёву, помолчал. Всё же заметил:

– Мы не рассматриваем такой вариант.

– Вот и ты, Лёва, начинаешь постепенно сходить с ума, – с мрачной торжественностью заявила Ванга.

– Чегой-то?

– Уверовал в оживший персонаж.

– Зря смеёшься. А что: всё логично. Поц сам указал на книгу. Копирует или даже предвосхищает несчастного писателя. И вот всё прекратится… Паника!

– Тогда он найдёт способ заставить Форель писать, – предположила Ванга. Потом хмыкнула: – Э-э-э, шутка.

– Дошутишься, игруля, – предостерёг её Свиркин.

– Мудрый пророк, – бросила Ванга.

– Свирепый, – сказал Сухов.

– Свихнувшийся, – дополнила Ванга.

– Не обижаюсь, – сказал Свиркин.

И тогда дверь раскрылась, и без стука в кабинет Сухова ввалился Кирилл, в руках у него были какие-то бумаги.

– Бинго, дети мои! – возбуждённо объявил он.

– Да-да, можно войти, – разрешил Сухов.

– Извините, но… Ванга, танцуй.

Она посмотрела на его бумаги:

– Что, я получила наследство?

– Почти. Я нашёл, кто такой Пиф. Пришёл ответ на запросы.

– Кирюша! Уже почти танцую. Ну-ка давай! – вмешался Свиркин.

– Пиф, – Кирилл постучал по верхнему листку. – Он же Епифанов Евгений Максимович. Тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения.

– Епифанов, – сказала Ванга. – Поэтому Пиф.

– Был прописан по адресу: Москва, Измайловский бульвар, дом сорок три…

– Дай подумать, – сказал Сухов. – Дом Кривошеева?

– Практически, – подтвердил Кирилл. – Соседний двор. Призывался в армию на срочную службу в 1987 году. Наро-Фоминск, далее группа Советских войск в Германии.

– ГСВГ, – произнесла Ванга. – 87–89.

– Так точно, принцесса, – бодро подтвердил Свиркин.

– А вот дальше самое интересное: Григорьев и Пиф служат вместе с Наро-Фоминска, с учебки, и дальше попадают в одну часть, где к ним присоединяется этот самый Рашид. Киримов.

– Служили три товарища, – говорит Сухов.

– Преамбула, – кивает Кирилл. – А теперь амбула. Пришлось повозиться, покопался чуток в интернете. Да. Действительно. Евгений Максимович Епифанов скончался четверть века назад, в 1993 году, – он кивнул Ванге. – Информация достоверная. Но… Друзья съезжались на похороны и пообещали позаботиться о вдове. И малолетнем сыне.

– У Пифа остался ребёнок?

– Именно. На тот момент мальчику было три года. Его, кстати, назвали Максимом, вероятно, в честь деда. Григорьев присматривал за ребёнком, помогал, и когда тот подрос, отслужил, между прочим, в Псковской десантной дивизии, устроил к себе на работу. Своим помощником.

– Твоя дивизия! – Свиркин мотнул головой. – Вот она как тасуется колода. – Хихикнул: – Сейчас ему должно быть лет…

– Двадцать восемь, – с подчёркнутой вежливостью улыбнулась ему Ванга. – Кирилл только что сказал об этом.

– Угу, – упомянутый Кирилл извлёк из своей стопки бумаг нижний лист, показал его остальным. На нём была отпечатана фотография.

Цветное изображение:

– Знакомьтесь: сын Пифа, Епифанов Максим Евгеньевич. Молодой человек, без особых примет, на фоне авто, вероятно, собственного.

Ванга посмотрела на фото как-то исподлобья:

– Где он сейчас живёт? – её голос прозвучал чуть ниже привычного регистра.

– Далеко не уехал от семейного гнёздышка, – ухмыльнулся Кирилл. – Прописан на Нижнепервомайской.

– Правда, недалеко, – сказала Ванга. – Это что же такое…

– Это могло бы многое объяснить, – говорит Сухов. – Чего морщишься? Слишком хорошо, чтобы быть правдой?

Ванга как-то зябко пожала плечами:

– Сотрудник Аркаши, значит…

– Помощник, – уточнил Кирилл. – Вполне вероятно, мог бы иметь доступ к тексту. Если уж мы рассматриваем такую версию.

– В горячих точках поучаствовал? – спрашивает Сухов.

Кирилл смотрит на него с пониманием:

– Нет. Я проверил, – говорит он.