Телефонист

– Да, наверное… Знаете, мы уже вроде как и не особо скрываем. Поздновато для этого. Но здесь Ольге решать, когда… Подумали всё-таки дать мне закончить книгу. Возможно, это было ошибочное решение. Теперь, когда вы ознакомились с текстом, мне надо много всего вам рассказать. Но прежде всего… Ольга уверена, что за ней следят.

– Вот как? – Сухов вскинул брови.

– Вероятно, – неопределённо допустил Форель. – А вероятно, и нет. И вряд ли это относится к нашему делу.

Сухов бросил на него короткий пристальный взгляд.

– Допустим. Но, похоже, вы умеете наживать могущественных врагов, – посетовал он.

– Никто не собирался никого наживать, – их хозяин вздохнул. – Никто вообще ничего не собирался… Так случилось. И теперь мне надо поберечь её.

– Мы, уж простите, проверили весь ваш, так сказать, ближний круг. Кое у кого весьма могут быть мотивы. И Кирилл Сергеевич Орлов тут первый.

– Сухов, вы серьёзно? Кирилл Сергеевич Орлов, – повторил он с нажимом, – был бы последним в моём списке подозреваемых. Чего улыбаетесь? И вы, Ванга… Правда! И это не игра в благородство. Сам об этом писал. «Танцующие» – прежде всего, роман о ревности, хотя критики сочли по-другому. За любовью – неизбежность смерти. Тоже допустимая трактовка. Горение, так сказать… К тому, что ревность может толкать людей на чудовищные вещи, но она не превращает их в серийных убийц.

– Если речь не идёт об имитации, – быстро проговорил Сухов; опять хотелось пить. – В противном случае, рассматривать любые мотивы у вашего ближнего круга вообще бессмысленно.

– Сенатор Орлов отрубает девушке голову и доводит неверную жену с полюбовником до сумасшествия?! Вместо того чтобы просто и прямо разобраться со мной, – с восхищением воскликнул Форель. – Сухов, да это вам впору книги писать! Любовные романы… Может, забабахаем чего на пару?!

Сухов посмотрел на него в удивлении.

Форель прямо развеселился:

– Название уже есть: «Крутая месть!». Рогатый олигарх настолько съехал с катушек, что решил не идти по пути Отелло, а всех подставить. А заодно объяснил себе, бедняжке, почему он маньяк-серийник!

Ванга всё-таки прыснула. Сухов улыбнулся и заметил:

– Если бы вы знали, какие странные сюжеты откапываются иногда в нашей текучке. Какие преступления совершаются порой в реальной жизни, – он постучал пальцем по мягкому подлокотнику своего кресла. – Хотя по большей части всё значительно проще. Здесь вы правы.

– Ладно. В любом случае я бы хотел попросить вас оградить Ольгу от всей этой ненормальной истории. По возможности. И так с лихвой всего.

Он поднялся на ноги и забрал у них свою рукопись.

– Ванга, ещё кофе?

– Да, пожалуйста.

– Сухов?

– Воды…

Он вернулся совсем скоро. С подносом. И они даже ещё не успели разобрать своё угощение, когда он весело заявил:

– Ну, а теперь слушайте, как пишутся романы! Никогда бы не подумал, что буду обсуждать это с ментом…

– Похмельным вдобавок, – вздохнул Сухов.

– Ага, – он посмотрел на Вангу, подумал и добавил: – И с Шамаханской царицей, видящей в чёрных зеркалах.

– И Ольга до сих пор уверена, что тогда в доме кто-то был, – заканчивал Форель. – Ночной визит в горный дом… Хотя я ничего не нашёл. И ещё эти следы на снегу в одном направлении.

– Да уж, безобидная детская шалость, – неуверенно заметила Ванга.

– Ну вот, теперь, когда вам всё известно, мы всё прояснили, так сказать, в обоюдном порядке, ответьте мне на один вопрос, – попросил писатель. – Что мы будем делать, мы все, если совпадение случится ещё раз? Куда нам с этим бежать?!

Ванга почувствовала нечто вроде дежавю: некоторое время назад они с Суховым обменялись примерно таким же вопросом.

– У меня нет ответа, – серьёзно сказал Сухов. – Но придётся найти.

– Даже если ваши коллеги сейчас и обнаружат какие-то жучки в моём кабинете…

– И говорите, что в вашей уборщице, в этой Мадам, вы уверены, как в самом себе?

– Сухов, поверьте, насчёт подозрительности – я ещё больший, чем вы, параноик. Да, уверен. Потом, кабинет убирают только в моём личном присутствии… Тем более, женщина, которая её сейчас замещает. Сухов, не сходится – это ведь очевидно.

– Я только пытаюсь рассмотреть все возможности. Да, не сходится.

– Даже одновременность объяснить сложно. Но ваша резиновая дура… Получается, он начал раньше, чем я.

– Не знаю… Гипноз, – пробурчал Сухов. – Не знаю.

– Ну кто меня, Ольга загипнотизировала? Мадам? Слушатели на лекции?! Сухов, нет таких гипнотизёров. А то я снова посоветую вам писать роман про психопатов.

– Ой, хлопотно, – отмахнулся Сухов. – Я уж лучше половлю преступников.