Телеграмма

С журналом в руке она подошла к одной из скамей. На скамье расположилось семейство, которому, должно быть, предстояло большое путешествие. При них было шесть чемоданов, несколько узлов и корзин. А детей десятеро. Судя по отсутствию няни, супружеская пара пустилась в отчаянную авантюру. Одно чадо пребывало у материнской груди, второго младенца, который еще только начинал ходить, отец семейства держал на руках. Старший ребенок был приблизительно ровесник Синты. Поначалу дети не позволяли себе ничего лишнего. Но это длилось недолго - им стало невмоготу выламываться. Натура взяла свое. Они стали шуметь, искать себе развлечении и ссориться. Оба родителя одергивали детей, но безуспешно, ибо, как видно, не внушали своим отпрыскам особого пиетета. В конце концов они решили вытащить свои съестные припасы. Скамья преобразилась в накрытый для трапезы стол.

Синту вытеснили со скамьи, но она не отошла от нее. Она наблюдала с каким воодушевлением пировало шумное семейство. Среди всей немыслимой суеты примечательно было спокойствие обоих супругов. Они ничуть не стеснялись окружающих. Даже наоборот, проделывали все необходимые действия со счастливым выражением лица. Может быть это и привлекло внимание Синты. И конечно же она с горечью осознала, что ей самой никогда не доведется узнать таких радостных минут. Она стояла с журналом в руке и глядела на эту сцену, точно нищий на витрину гастронома. Бедняга.

Один мальчуган, должно быть самый озорной, незаметно кинул в Синту куриной костью. Когда Синта с вопросительным видом обернулась к нему, двое ребят скорчили ей рожи. Синта не стала отвечать тем же. Она отошла подальше, но наблюдение свое не прекратила. Мальчишка осмелел. Он встал и кинул другую кость. Не попал. Синта ушла. Мальчишка побежал за ней. Он подобрал брошенную кость и стал искать Синту. Легко обнаружив ее поблизости, снова прицелился. Синта отвернулась. Открыла журнал и стала читать. Мальчишка продолжал размахивать своей костью как полоумный. Наверняка дома ему не уделяли внимания.

На вокзал со свистом прибыл поезд. Люди, ожидавшие его, вскочили со своих мест, подхватывая чемоданы. Малолетний задира в общей суете притих. Сунув кость себе в рот, он задумчиво глазел на пассажиров. Синта покосилась на него из-за журнала. Мне стало смешно, я вынул сигареты. Внезапно Синта обернулась ко мне. У нее было недовольное лицо. Но завидев меня, она улыбнулась. Мальчишка вспомнил, что он собирался делать. Снова замахнулся костью. Но тут заметил меня и оробел. Спрятал кость и помчался на воссоединение со своей семьей, которая уже приступила к прохладительным напиткам.

Синта помахала мне журналом. Это оказался детский журнал «Мой дружок». Я подошел к ней.

—      Ты видел? — спросила она.

—      Да

—      Вот озорник. А ест как поросенок!

Я обернулся. Мальчуган все еще не угомонился и строил рожи. Меня это слегка раздосадовало. Но вдруг его отец принял меры. Он схватил мальчишку за ухо. Это следовало сделать раньше. Мальчишка отбивался. Он стал колотить своего папашу и орать что-то непонятное. Ему, видно, давно хотелось покричать и подраться с отцом. Я тотчас увел Синту подальше. Еще и потому, что лицо мужчины показалось мне знакомым. Похоже, это был кто-то из моих сверстников, возможно соученик по старшим классам. Боясь увязнуть в разговоре, я ушел подальше, чтобы он меня не увидел.

Появился и наш задержавшийся поезд «Биру Малам».

Встречающие, встав со скамей, устремили взоры на двери вагонов. Я стоял далеко от поезда, держа Синту за руку. Но при этом все-таки заставлял себя всматриваться в каждого выходящего пассажира. Я полностью вошел в образ. Представил себе, как будто и вправду кого-то встречаю. В дверях вагона возникла Роза. Как обычно бледная, но прекрасная. Она помахала мне и улыбнулась. Потом черты лица ее дрогнули, расплылись, и оно превратилось в лицо полицейского, который выходил последним. Спектакль кончился. Встречавшие нашли своих. Некоторым, впрочем, как и нам, пришлось уйти несолоно хлебавши. Толпа двинулась к выходу с чемоданами в руках.

Я внимательно смотрел на Синту. Она углубилась в свой журнал. Но ее мысли, без сомнения, были заняты мной. Как будто она понимала, что мы никого не встречали, а просто-напросто убивали время. Она ничего не спросила. Это тоже была ее привычка: не задавать вопросов, если и так все ясно. Тут что-то было не так. Я снова подвел ее к скамье. Уничтожая пятую за утро сигарету, я прислушивался к себе самому. Но ничего особенного не учуял. Почему-то у меня горел затылок. Немного знобило. Не забыть бы съесть пару таблеток бодрекса, а то лихорадка завтра обеспечена. Я вспомнил про Нурму. С беспокойством подумал, не подцепил ли от нее кое-что.

Синта все читала. Мне стало досадно. Я ожидал, что она расхнычется. Мне хотелось, чтобы она была обыкновенной маленькой девочкой и вела себя по-детски. Право, лучше бы уж она была непослушной, как тот мальчишка с куриной костью.

—      Не смей притворяться, что читаешь! — вдруг гаркнул я.