Телеграмма

Роза повторила, но немного по-другому:

—      Мсааббаннакаоаапаттаииииилаооолгипаладжханалппплакапплак!

Я захохотал еще радостнее:

—      Еще!

Роза повторила:

—      Мсмсммсммсммсммсммсмджсммсммсммсммсммсммсмсмммсс...

На сей раз это прозвучало как-то странно. Мне больше не хотелось смеяться.

В наступившем молчании произнесенные ею звуки показались мне самым грандиозным изречением во всей моей коллекции. Я задумался над ними.

—      Я не могу изречь ничего порядочного, — сказала Роза с виноватым видом.

—      Ты уже изрекла, милая. В твоих словах смешалось...

Роза притянула меня к себе, чтобы отвлечь от унылых мыслей. Я сразу понял, что сейчас не время для размышлений. И мы пошли дальше.

Вдруг мне подумалось, что во всякой любви должен быть элемент взволнованности. Она-то и отразилась на лице Розы, когда я искоса взглянул на нее. Такой бледной я ее никогда не видел. Ее тоже вдруг охватило уныние. Необыкновенное уныние и злость.

—      Это какое-то немыслимое безумие! — громко крикнула она.

Чтобы не устраивать скандала в общественном месте, я потянул ее за руку. Может быть, я зря поил ее пивом. Или сам уже накачался. Во всяком случае, Роза, вопреки своему обыкновению, не послушалась и потащила меня в самую толпу. Громко крича, она обвиняла меня в том, что я ее совратил.

—      Нет, я больше так не могу! У меня есть муж! Я приличная женщина! Я человек! Я не машина! Не кукла!

Не раба! Не гулящая! Не...

Я поскорей потащил ее прочь. К счастью, она не слишком упиралась, и мне удалось увести ее подальше от людских глаз. Но Роза не переставала кричать:

—      Я не пьяная! Я все ясно сознаю. Не смей меня тиранить. Не буду! Ухожу от тебя!

Она бросилась бежать. Я схватил ее за руку. Она вырывалась. Но я был посильнее. Сгреб ее. Она пыталась царапаться. Я дал ей пощечину. Она заплакала. Хотела что-то крикнуть. Я зажал ей рот. Поволок в темное место. Обхватил руками. Она отбивалась. Мы оказались на земле, и я прижал ее к траве — это происходило на лужайке перед чьим-то домом; что случилось потом, я так и не понял. Нечто небывалое. Мне ведь раньше и в голову не приходило, что она когда-нибудь сможет пойти против моей воли. И дело совсем не в том, что рядом были люди. Они могли ничего и не видеть. Тем не менее это произошло. Эта женщина, находясь в здравом уме, навсегда отвергла меня. Ее никто не принуждал к этому. Она не пожелала сама. Только оттого, что сочла нашу связь бессмысленной. И значит, я не смог совладать с той, которая жила лишь в моем воображении. Ну и дела.

Я пытался допросить ее. Не вышло. Она уже вырвалась из-под моего контроля. Она была вне моего сознания. Она перестала быть плодом моей фантазии. Она сделалась обыкновенной женщиной со своими секретами, своим темпераментом и своими желаниями, которыми она не хотела поступаться. Словно по волшебству, пройдя через три тысячи свиданий, она ожила и унеслась прочь.

Я был ошеломлен.

Через некоторое время я обнаружил, что стою недалеко от кофейной лавки. Прислонясь к фонарному столбу, я глядел на ребятишек, бегущих за оборвавшимся воздушным змеем. Оказалось, что день еще не кончился. Меня ждали пленительные сумерки. Было хорошо, спокойно. Не слишком жарко. Дул легкий ветерок. Движение на улице поутихло.

Я тотчас двинулся к кофейне. Пытался еще отыскать где-нибудь следы присутствия Розы. Но что-то гнетущее словно навалилось на меня сверху, и я бросил поиски. Должно быть, пора освобождаться от этой идиотской привычки. Да и грезы мои, похоже, перестали служить утешением.

Потеря Розы обнаружилась со всей очевидностью, после того как я попытался привычными способами выманить ее из укрытия. Купил сигареты «Бенсон». Выпил кока-колы. Однако вернуть Розу и атмосферу наших свиданий не удалось. Они уплыли в невозвратное прошлое. В душе у меня что-то перевернулось. Я не испытывал больше мучительного страха, хотя и не ощущал при этом особой смелости. И стан моих врагов, казалось, поредел, рассеянный чьей-то неведомой рукой.

—      Поправились, пак? — спросил хозяин кофейни.

Я дал ему пожать мою руку.

—      Уже нормально, но слабость еще чувствуется.

—      Вы лучше не выходите из дому по вечерам, — посоветовал он.

Я закурил пятую сигарету.

Мальчишки по-прежнему с криками гонялись за змеем. Один из них был в красной рубашке. Он оказался ужасно проворным. Вприпрыжку перебежал на другую сторону улицы, перескочил через забор и ухватил змея за волочившийся по земле хвост. Я представил себя на месте мальчугана. Увидать себя самого в ребячьей толпе было необычайно приятно. Мне вдруг стало весело.

—      Значит, уезжаете? — спросил хозяин кофейни. — Когда?

—      Наверное, завтра.

—      Кланяйтесь всем домочадцам, всяческого им благополучия.

—      Спасибо.

Хозяин кофейни сел рядом со мной. Несмотря на старость, ему незнакомо было чувство собственной неполноценности.

—      Вам бы жениться надо, — сказал он серьезно.

Его совет ободрил меня — он словно подтверждал мои собственные мысли.

—      Надо.

Он тоже закурил. Мы глядели на шумную ватагу ребят.