Телепат

Не сомневаясь, что моя попытка потерпела неудачу, я с чувством досады вернулся в отдел. КакогС же было мое удивление, когда, спустя некоторое время, дверь открылась, и на пороге возникла Лариса Сергеевна. Ни слова не говоря, с каменным выражением лица, она подошла ко мне, и положила передо мной пухлый скоросшиватель, на котором черным фломастером было выведено «Совершенно секретно. Личное Дело. Резник Артем Николаевич». После этого она развернулась и вышла.

Первые мгновения я сидел совершенно обомлевший. Затем, придя в себя, я вскочил со стула и бросился к двери, чтобы закрыть ее изнутри на ключ. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь застал меня за изучением этой папки. Но, уже засунув ключ в замочную скважину, я передумал. Нет, запирать дверь, наверное, будет неправильно. У нас это не принято. Если это заметят, на мой счет могут возникнуть какие-нибудь подозрения. Лучше действовать в открытую. В отделе сейчас, кроме меня, все равно никого нет. Сергей и Николай находятся на задании. А если вдруг кто и войдет, я просто спрячу «Дело» под стол. Это никого не удивит. У нас все так делают, ибо в Управлении существует железное правило — в свою работу никого не посвящать.

Я сел на место, придвинул папку к себе и, затаив дыхание, открыл. Сначала я не увидел ничего интересного. Фотография, анкета, характеристика из спецшколы, подписанная Михалычем. Михалыч отзывался обо мне в целом хорошо. Но при этом указывал, что я недостаточно решителен, доверчив, поддаюсь чужому влиянию, и сентиментален. Я усмехнулся. Недостаточно решителен? Интересно, что бы он написал сейчас, если бы узнал, чем я занимаюсь?

За характеристикой шла моя расписка о согласии работать на органы госбезопасности. А вот ниже расписки были подшиты три листа, скрепленные друг с другом степлером, которые заставили мое сердце учащенно забиться. Когда я их прочитал, на моем лбу выступил холодный пот. Это был отчет о моей вербовке, подписанный Иваном Серафимовичем.

«…Первый сигнал о том, что объект может обладать телепатическими способностями, поступил от оперативного сотрудника нашего Регионального Управления Огурцова С.Я. По его словам, он встретил объект в больнице, куда тот поступил с черепно-мозговой травмой, полученной на производстве. За объектом было установлено наблюдение. Анализ его поведения подтвердил, что тот действительно может читать чужие мысли. Сравнение поведения объекта до и после получения им черепно-мозговой травмы, позволяет с достаточной уверенностью заключить, что именно она является причиной появления у него не свойственных ему ранее способностей…

На первое предложение о сотрудничестве объект ответил категорическим отказом, мотивировав его тем, что полностью доволен своей жизнью. Для склонения объекта к сотрудничеству мною была подготовлена и проведена операция „Тупик“, главной целью которой являлось создание для объекта безвыходной ситуации. В ходе операции была ликвидирована невеста объекта, потеря которой явилась тяжелым ударом для его психики. Это значительно облегчило осуществление второго этапа операции — гипнотического принуждения к совершению тяжкого уголовного преступления (исполнитель — агент по особым поручениям „Вепрь“). Осознав неотвратимость уголовного наказания, объект дал согласие на сотрудничество с нашей структурой в обмен на освобождение от уголовной ответственности, что подтверждается его собственноручной распиской, приложенной к настоящему отчету…»

Я закрыл «Дело» и в сердцах отбросил его в сторону. Вот оно, значит, как! За этими скупыми отчетными строчками скрывалась моя загубленная жизнь. Роберт был прав. Меня, действительно, обманом впихнули в эту Систему, и сделали ее рабом. Я был просто потрясен холодной циничностью этой бумажки. Объект! Я не человек, имеющий право на свободу, на личные интересы, на личное счастье. Я всего-навсего объект, которым можно управлять, как куклой.

Я сидел, совершенно потрясенный, тупо уставившись в какую-то бумажку, лежавшую на столе. Внезапно дверь резко распахнулась, и в отдел буквально влетела Бережная. Вид у нее был перепуганный. Я еще ни разу до этого момента не видел страха в ее глазах. Обычно они выражали уверенность и властность. Лариса Сергеевна бросила взгляд на мой стол, подскочила к нему и схватила «Дело», которое лежало на краю.

— Вы его читали? — выпалила она.

Я догадался, что мое внушение перестало на нее действовать. Она снова вернулась в реальность, и поняла, что совершила должностное преступление. Нужно во что бы то ни стало убедить ее, что я к этой папке даже не прикасался. От этого, может быть, зависит моя жизнь. Теперь я знал, на что способна Система, в которой я работал, и мне было страшно.

— Нет, — как можно непринужденней постарался ответить я. — Мне дали срочное задание подготовить план операции, и я пока занят им.

— Слава богу, — облегченно вздохнула она.

— А что, надо было срочно прочесть? — спросил я. — Но Вы об этом не сказали. Вы молча положили папку и ушли.

— Нет-нет-нет, — замотала головой она. — Я принесла его сюда по ошибке. Это не для Вас.