Телепорт

Я ждал чего-то подобного и заранее прочел, как открывать шампанское. Фольга оторвалась легко, как и следовало, и я стал раскручивать проволоку, осторожно поднимая ее над пробкой. Судя по тому, как отвернулась Сью, бутылка могла разорваться, словно бомба. В книжке, которую я читал, советовали вытаскивать пробку осторожно, крепко ее держа, чтобы не вылетела и никого не ударила. В книжке говорилось, что стрелять пробками – пижонство.

Как я ни тянул, пробка не шевелилась. Я попробовал дергать и крутить, но ничего не получалось. Взяв бутылку со стола, я зажал ее коленями, чтобы ухватиться поудобнее. Так я и опустил голову до уровня груди Сью.

– Боже, Дэвид, что там у тебя между ног? – Сью положила ладонь мне на затылок и легонько притянула к себе.

Я боднул ее в яремную впадину и уставился в вырез платья, ловя запах ее кожи и духов. Попробовал выпрямиться, чувствуя, как горят уши и щеки. Пробка сидела уже не так плотно. Я сумел отодвинуться от Сью, а она засмеялась, увидев, как я покраснел.

Потом Сью перестала улыбаться, а меня схватили за плечо и развернули.

– Эй, какого хрена ты клеишься к моей девушке? – заорали мне на ухо низким голосом.

Крупный блондин с бородкой был ниже Томми, но тем не менее куда выше меня. Я тупо смотрел на него, держа в руках все еще закупоренную бутылку. Блондин толкнул меня – я отступил на шаг, врезался в стойку и в Сью и случайно тряхнул бутылку.

Тут пробка и вылетела. Она ударила блондина по подбородку, так что он клацнул челюстью и прикусил язык. Шампанское ударило фонтаном, окатив и блондина, и меня. Я в ужасе смотрел на бутылку, отчаянно стараясь остановить поток большим пальцем. За пеной полетели брызги.

– Преждевременное семяизвержение… снова, – чуть слышно проговорила стоящая рядом Сью.

– Мелкий говнюк! – Блондин бросился ко мне, собираясь схватить за горло.

Я съежился, а он навалился на меня, накрыв собой и пряча от чужих глаз.

Я прыгнул.

Мокрые от шампанского рубашка и галстук шмякнулись о стену моей ванной.

– К черту! К черту! К черту!

Почему я вечно влезаю в разное дерьмо?

Шея болела, отчаянно хотелось бить, громить, крушить. Я уставился на себя в зеркало.

Влажные волосы прилипли ко лбу, зубы стиснуты, скулы и шея напряжены. Я постарался расслабиться и понял, что у меня болят челюсти: так сильно были стиснуты зубы. Склонившись над раковиной, я сделал несколько глубоких вдохов.

Через минуту я пустил холодную воду, умыл лицо и сполоснул волосы надо лбом, чтобы избавиться от винного запаха. Потом гладко зачесал их назад.

Вот это трансформация внешности! Волосы теперь казались намного темнее, даже форма черепа визуально изменилась. Нахмурившись, я зашел в спальню и выбрал рубашку с жестким воротником-стойкой. Надел рубашку и глянул в зеркало, оценивая результат.

Неужели я тот парень, который заявился к Сью Киммел с шампанским?

Я прыгнул.

Футболисты ушли с парадного крыльца, но порядком наследили: в траве и на дорожке валялись окурки и пивные банки. Уже на подступах к дому я понял, что музыканты взялись за дело: от бас-гитары и ударных тряслась подъездная дорожка и дребезжали окна. Я открыл дверь, и музыка ударила меня с почти ощутимой силой.

Захотелось прыгнуть домой, но я глубоко вдохнул и окунулся в дикий рев.

В прихожей народу стало больше, а в комнате с барной стойкой, когда я наконец в нее пробрался, – наоборот, свободнее. Музыка ревела в соседней комнате, там же виднелись бешено пляшущие гости. У бара осталась лишь пара человек, хотя Томми никуда не делся – он стучал по стойке в такт музыке. Теперь на ремне у него висело раза в два больше ключей.

Я поставил ногу на металлическую опору и облокотился на стойку. Томми взглянул на меня раз, другой, потом подошел к концу стойки и закричал сквозь рев музыки:

– Господи, быстро же ты внешность меняешь! А я-то думал, что знаю всех местных.

Я покачал головой:

– Так и есть, наверное. Просто я не местный.

– Слинял-то ты быстро. Сью тебя искала.

– Правда?

Томми вытащил из-за стойки бутылку «Болленже».

– Вот, кое-что осталось. Целую кварту можно было выжать из рубашки Лестера, но вкус у того пойла был бы поганый. – Томми вылил остатки из бутылки в бокал-тюльпан.

– Лестер – парень, который на меня набросился?

– Ага. Сью отправила его домой. Она очень разозлилась.

Я улыбнулся:

– Может, я зря вернулся, но я рад, что не застал этого Лестера.

Томми кивнул:

– Чтоб ему в яму провалиться!

Я захлопал глазами:

– Ты его не любишь?

Томми покачал головой и, ухмыляясь, отошел к другому концу стойки.

На вкус шампанское напоминало несладкую имбирную шипучку с неприятным послевкусием. Я посмотрелся в зеркало и велел себе не морщить нос. Потом взял бокал немного иначе, чтобы выглядеть увереннее и изысканнее.

Я снова пригубил шампанское и содрогнулся. Вот тебе и изысканность!

Взяв бокал, я отправился на веранду, подальше от музыки. Там стояли столы и стулья, белые, из кованого железа. Три столика были заняты, а один, свободный, стоял чуть поодаль, в тени изгороди. За него я и сел.