Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

«Как я ненавижу этот глупый мирок!» – буквально взвыл парнишка, вскакивая со своей постели, хватая с тумбочки яблочный будильник и со всей силы швыряя его в стену напротив себя. Грохот, что до того разносился оттуда, утих, потом послышались перешептывания, а после – скрип и стоны начали потихоньку возвращаться и нарастать.

- Будьте людьми, мне только четырнадцать! – взвыл блондин, сползая с кровати, одним несложным жестом заставляя яблочное пюре, что забрызгало собой всю комнату вновь сложиться в цельное яблоко и вернуться к нему в руку. Это заняло всего пару секунд, после которых Найт – так звали мальчика – размахнулся и бросил яблоко в стену повторно.

«Ненавижу!» – кричало все его естество.

Дэй сидел за стойкой своего любимого бара, цедил качественный бренди и не отрывал взгляда от экрана плексотелевизора.

- Может, хватит устраивать мне здесь землетрясение? – недовольно проворчал Гэб, наблюдая за тем, как вся стойка буквально ходит ходуном. Пусть детектив и выглядел как всегда опьяненно-спокойным, но его выдавала нога, которой он слегка пинал барную стойку. Пинал слегка, но с такой бешеной скоростью, что бармену казалось, будто под его баром ездит с десяток электричек.

- Так беспокоишься за него? – немного подумав, решился предположить мужчина.

- Я? За этого? Да ты что, Гэб, совсем с ума сошел? – слишком бурно среагировал Бренди на слова друга, при этом продолжая гипнотизировать экран плексотелевизора.

- Тот, кто действительно сходит с ума, так это ты… – недовольно проворчал мужчина. – Если он так интересен тебе…

- Он мне не интересен!

- Отнекивайся сколько угодно. Может, перед другими ты виртуозно скрываешь все свои чувства, притворяясь конченым пьяницей, но я знаю тебя далеко не первый год, Дэймон, – нахмурился мужчина. – Кроме того, от такой тряски, которую ты вызываешь посредством использования своей драгоценной кривой ноги, скоро все здание сойдет с фундамента и додрожит до первой попавшейся канализации.

- У меня свело мышцу, – начал вяло оправдываться Дэй.

- Мышцу, говоришь? Ту, что в голове? Ее у тебя свело еще в университете, по-видимому, и все никак не отпустит, верно?

- Гэб, отвали, а? У меня нет настроения терпеть твои придирки.

- Это не придирки, Дэймон, а желание раскрыть тебе глаза.

- Они и так раскрыты!

- Не раскрыты, друг мой, а залиты! Вот этим самым бренди! Ты уже и сам не понимаешь, что чувствуешь!

- Я все понимаю!

- Если все, тогда отодвинь от себя стакан и иди на Телешоу! Хочешь ты его охранять или нет?

- Сегодня не моя смена!

- Я не о такой защите говорил!

- А о какой? Чего ты от меня ждешь, Гэб? Что я проберусь в шоу и, несмотря на запреты, каким-то образом попаду в его игру??... Хм… А это мысль… Я так и сделаю. Спасибо, Гэб! – стакан с бренди впервые за долгое время так и остался недопитым. Детектив убежал из бара, не дав бармену сказать и слова.

- Дети! – фыркнул мужчина и продолжил яростно вытирать прозрачный стакан.

- Ты сам во всем виноват! Теперь и отдувайся!

- Почему это? Что я такого сделал?

- Что сделал? И ты еще спрашиваешь с таким невинным видом, что ты сделал?? Ты сказал моей матери, что мы встречаемся, вот что ты сделал!!

- Ну и что? Ну, сказал… Я не обязан…

- ОБЯЗАН!!! Обязан теперь тащить свою задницу ко мне домой и, мило улыбаясь, попивать мамин чаек!

- Даже не надейся… Скажи своей матери, что мы расстались!

- Ты дурак, да?

- Чего?

- Ты идиотина, даже не представляешь, куда влез! – когда Эгон проговорил это, Стэм лишь рассмеялся ему в лицо, действительно не понимая, как он попал. Осознание этого пришло к нему только на следующий день, когда парень, придя с очередной страстной ночки к себе домой, только раздевшись, приняв душ и собравшись поспать пару часов перед дневным дежурством, внезапно этого сна был лишен. И причиной этого оказался стук в дверь. Сначала Стэм хотел было притвориться, что ничего не слышал. Но настойчивый стук повторялся каждые двадцать секунд, пока парень не вскочил с кровати и не прошел в коридор. Он распахнул дверь, приготовившись вылить на незваного гостя настоящий тазик словесных помоев, но осекся. На пороге его квартиры стояла мать Эгона.

- Здравствуй, мальчик мой, не разбудила? – невинно хлопая глазками, поинтересовалась женщина. Стэм смутился.

- А… Эм… Нет, что вы… – у блондина матери не было, воспитывал его отец, и отношения с ним у него, мягко говоря, не складывались, но все свое детство он мечтал о том, что в один прекрасный день мать, что уехала в другой город, вернется. В конце концов, она была майбургцем, а значит, должна была рано или поздно возвратиться в город. А может, уже возвратилась? Тогда почему она не приехала за Стэмом?

Вопросы, отвечать на которые никто не собирался.