Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Облегающие платья скрывали за собой голые кости и сгнившее мясо, дорогие костюмы – дряблые мышцы и жировые складки, но не более. Ходячие трупы украшали дорогие одежды, в то время как внутренние органы присутствующих украшали королевский стол. Но люди не понимали этого, не замечали утраты, запихивая в образовавшиеся дыры деньги и драгоценности. В месте, где до того было сердце, теперь покоились дорогостоящие акции, ключи от машины или модная сумочка, вместо почек – бутылки дорогого вина, легкие заменили свернутые в трубочку картины потерянного столетия.

Вещи давно стали ценнее людей, из-за чего богачи, желая повысить свою цену, жаждали сами превратиться в предметы роскоши. И потому, покоренные столь пленительно безумной идеей, они сами тянулись к ножу, отрезали от себя плоть кусок за куском и заменяли ее чем-то дорогим. Все они стремились лишь к одному: когда-нибудь стать такими же дорогими, каким был их Король, взирающий на все происходящие ничего не видящим взглядом.

Никто не хотел мириться с тем фактом, что дешёвка, усыпанная бриллиантами, все равно останется дешёвкой. Ни единый настоящий ценитель никогда не потратит на безвкусную вещь ни цента.

- Как же люди любят придумывать себе проблемы. Не правда ли, мой Король? – улыбнулся Шут, с любовью поглядывая на парня, чьи руки прибили к столу, пальцы впаяли в фарфоровую кружку, зубы склеили, а глаза покрыли стеклом.

Он был бы и рад сказать хоть что-нибудь, но, мучаясь из-за невыносимой боли во всем теле, парень не мог издать ни звука, продолжая взирать на поданное ему блюдо – белого кролика со вспоротым брюхом, из которого вывалилась вторая кроличья голова. Кролик, съевший кролика.

- Не так ли? – терпеливо повторил Шут, ожидая ответа. Но блондин будто не услышал его.

Губы парня обожгло жаром, а в следующее мгновение он, несмотря на стекло, моргнул, а когда распахнул глаза, встретился взглядом с Дэймоном Бренди.

Будучи многоэтажным, Майбург заслуженно входил в состав десятка самых больших городов, принадлежащих моловийцам.

Половина построек города оставалась на первом этаже, то есть на старой доброй земле. Еще тридцать процентов размещались на подземных этажах. И лишь оставшиеся двадцать приходились на воздушные, оплетенные лентами Мебиуса пластины с собственной гравитацией. При всем при этом, как бы удивительно это ни звучало, концентрация проживающего на разных этажах населения разнилась с количеством построек.

Лишь двадцать процентов майбургцев проживали на первом этаже. Тридцать пять процентов – на подземных. Сорок четыре – на воздушных. И все бы ничего, если бы не математика.

Сколько бы ни тужились и не следили за майбургцами социальные службы, сколько бы ни наблюдали за ними через уличные камеры, сколько бы ни высматривали, как люди ходят по магазинам, на работу, оплачивают телефонную связь или заходят в клуб, все равно место проживания одного процента населения города оставалось загадкой.

Можно было бы предположить, что они просто уезжают из Майбурга, вот только ближайший населенный пункт располагался в пятистах километров от города. Если бы один процент населения каждый день катался туда-сюда эти самые пятьсот километров, власти рано или поздно заметили бы это. Не говоря уже о том, что не стоило забывать и о синдроме Майбы, из-за которого жители города оставались привязанными к этому месту на всю жизнь.

На самом деле один процент населения города составляли беженцы, иностранцы и люди со странностями. Все об этом знали. Все об этом молчали. Зато бурно обсуждали некий тайный квартал города, в котором якобы и располагалось место проживания таинственного процента. Желтая пресса пестрила предположениями о подземном бункере, фантасты публиковали статьи про невидимые воздушные пластины.

На самом деле все они были чуточку правы, при этом ошибаясь во всем. Не было таинственных этажей. Отсутствовал и квартал, якобы замаскированный под свалку или старый завод, которые периодически брались искать самые любопытные и отчаянные.

Убежище однопроцентников оставалось практически на виду, но ни один уважающий себя житель города никогда бы не посмел даже предположить, что люди живут именно там. Почему? Так это же истинное самоубийство!

Местом, где таились однопроцентники, являлись Веердовые шахты, что располагались под восемью кварталами Старого города. Да, эти шахты до сих пор полыхали. Фиолетовым пламенем. Тем самым, что якобы убивало любого, кто к нему прикоснется. То самое, что прямо сейчас держал у себя в руке худенький мальчик лет тринадцати, играя с ним, будто с ватным шариком.

- Такой большой! – воскликнула девочка помладше, с восторгом разглядывая пламя, полыхающее на ладони у друга. – И как у тебя только получается?! – выдохнула она с завистью, протягивая руку к огоньку и тут же поглощая его.