Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Верно мыслишь, тебе Показалось. А теперь выметайся, – грубо отреагировал Найт.

- Ты в состоянии вести машину? – совсем не обиделся Бренди.

- В состоянии.

- Тогда поехали.

- Я сказал, выметайся!

- А я сказал «поехали», – оба уставились друг на друга, пару минут поиграли в гляделки, пока брюнет, наконец, не сдался и не завел машину.

- Как знаешь. Ты мне не нужен, – выдохнул брюнет, выруливая с территории кладбища.

- Это мы еще посмотрим, – лишь усмехнулся рыжий.

Шут стоял в самой гуще событий, в толпе репортёров. Едва ли кто-то признал в нем всем известного маньяка. Строгий костюм, светло-рыжие, прилизанные к голове, коротко остриженные волосы, микрофон в руках и ослепительная улыбка на ничем не примечательном лице превратили его в отличную имитацию среднестатистического журналиста. Но лишь машина Найтарусса Макка скрылась за поворотом, Шут, в отличие от других репортёров, ринулся не к машине, чтобы последовать за телезвездой. Развернувшись, он зашагал в сторону кладбища, желая отдать дань своей последней жертве, а также нанести визит первой.

Ни любопытные репортеры, ни сотрудники ГОР, ни даже Анжело и Мартин, что все еще слезали с дерева, не обратили на Шута никакого внимания.

- Шута всегда замечают слишком поздно, да.

====== Глава 41. Ты будешь первым ======

Время близилось к полуночи, и Майбург, вопреки страшным событиям, будоражащим город, преображался и выглядел интригующе для подростков, жаждущих приключений; пленительным для охотниц, желающих подцепить богатого красавчика; умиротворяющим для одиночек, которые, покормив домашнего питомца, спешили в бар, чтобы побыть в одиночестве в самой гуще событий и пропустить пару стаканчиков горячительного, прислушиваясь к чужим разговорам. Ленты Мёбиуса, окружавшие городские «этажи», все еще были закрыты, раскачиваясь под сильными порывами ветра, и верхушки их таяли в пушистых грозовых облаках. Подсвеченные электричеством тучи то здесь, то там приобретали мягкие оранжевые оттенки. Украдкой сверкающие в них молнии вызывали у невольных зрителей возгласы восхищения и трепета. Все бары, кафе, элитные рестораны и замшелые забегаловки ломились от посетителей, так как люди сегодня дома оставаться не желали. Ими двигала вполне людская потребность. Потребность в сплетнях и перемывании чужих косточек. Им хотелось обсуждать жизнь Найтарусса Макка, в то время как герой главной темы городских пересудов стоял на балконе своей квартиры, меланхолично взирал на творящееся в Майбурге оживление сверху вниз и нервно курил, позабыв о никотиновых жвачках и других методах, с помощью которых он так усиленно пытался бросить курить прошлые несколько лет.

- Не думаю, что тусоваться на открытой местности – лучшая идея, – заметил Дэй, выходя на балкон к брюнету, вставая рядом, опасно перегибаясь через перила и вглядываясь вниз.

- Плевать… – выдохнул Найт очередное облако сигаретного дыма.

- Ты ведь понимаешь, что репортеры от тебя так просто не отстанут. Они стерегут тебя у дверей, наверняка прильнули к ней и пытаются расслышать, о чем мы с тобой говорим в эту самую минуту.

- Плевать.

- А некоторые из них даже догадались снять комнаты в гостинице, что напротив твоей квартиры. Если присмотришься, ты увидишь блики камер в темных окнах. Вон, сам глянь, – кивнул Дэй, тыкая пальцем в сторону противоположного высотного здания.

- Я сказал, что мне плевать, – раздраженно бросил Найт.

- У меня складывается иное впечатление, – нахмурился детектив.

- Да? И какое же?

- Тебе плохо. Но ты хочешь, чтобы стало еще хуже. Чтобы они раздули из твоего горя нечто грандиозное, превратили в лакомый кусочек, который бы переживал в этом городе каждый без исключения. Чтобы ты ходил по улицам и все бросали на тебя жалостливые взгляды, которые бы раздражали тебя и доводили до истерики. Чтобы рекламные стенды блистали твоими фотографиями с кладбища. И вместо смирения с каждым днем тебе бы становилось все хуже, и хуже, и хуже…

- Брэнди, ты сейчас точно обо мне говоришь? – фыркнул Найт, бросая окурок вниз на спешащих куда-то людей и возвращаясь на кухню.

- О тебе, о тебе… – не собирался отставать рыжий. Конечно, он осознавал: сам факт того, что Найт пустил его в свою квартиру, сродни манне небесной. Так что стоило забиться в самый темный угол комнаты и молчать в тряпочку, дабы не бесить и без того взбешённого брюнета, тем самым подвергая угрозе свое дальнейшее пребывание в квартире. Но Дэй ничего не мог с собой поделать. Он хотел, чтобы Найту стало хоть чуточку легче. И поэтому, как думалось Бренди, лучшим лекарством являлся разговор, на который Макк никак не желал раскручиваться.

- Слушай, если я впустил тебя внутрь, это еще не означает, что я собираюсь изливать тебе душу. Ясно? – нахмурился брюнет, усаживаясь за кухонный стол и закуривая новую сигарету.

- Вся квартира уже провоняла, – недовольно поморщился Дэй, вырывая никотиновую палочку из неплотно сжатых зубов парня и ломая ее пополам.