Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Без проблем, – согласился Эгон.

- Мне все равно, – честно ответил Найт.

- Замечательно, – процедил сквозь зубы Стэм.

- Прекрасно, – удовлетворенно кивнул Маслоу. – Осматривать придется территории двадцать первого этажа. Мальчишку усыновила семья из аристократов. Это единственное, что нам удалось узнать. Имен, естественно, нам не дали. Чертовы грёбаные законы о конфиденциальности. Зато наш несравненный Мик взял у Макка образец ДНК и сварганил одну из своих адских машин. Теперь мы можем сравнить его ДНК с ДНК любого ребенка и сразу определить, наша это цель или нет.

- Но, как понимаю, адская машина Мика у одной из поисковых групп. Он же не целый ящик таких машин нахреначил? – удостоверился Стэм.

- Правильно, Непревзойденный Анализатор – как назвал его создатель – один, а считывающие информацию устройства Мик соорудил из браслетов, которые мы обычно используем для моментального считывания отпечатков пальцев. Принцип тот же, только в случае с отпечатками данные мы отправляем в полицейский архив, где происходит сравнение и выдается результат. В нынешнем случае данные по ДНК будут отправляться в адскую машину Мика и там производить сравнение. На самом деле, это легкая часть нашей работы. А сложная заключается в том, что нам придётся искать ребенка почти вслепую. Никаких датчиков или рентгенов или подобной футуристической чуши. Единственное, что мы знаем о цели, ее возраст – семь лет. Логика подсказывает, что ребенок из аристократической семьи в этом возрасте должен посещать начальную школу. Мы составили список школ, а также набросали примерные внешние данные, опираясь на внешность Макка, все-таки мальчишка – его брат, и мы очень надеемся, что он на него похож. Впрочем, так как мы не знаем, кто его отец, трудно судить...

При упоминании отца объекта Макк побледнел, и Маслоу не оставил это без внимания, но говорить ничего не стал.

“Еще не время”, – подумал он, понимая, что и без того сумбурный поиск может превратиться в сущую катастрофу, если выплывут новые факты, заставлявшие Макка так бледнеть.

- Я разделил горовцев на группы по два-три человека и между ними распределил школы, которые следует проверить. Естественно, осталось большое количество территории, которую охватить мы не успели. Вот вам карта, – Маслоу протянул потрепанный сверток. – Возьмите северную часть. Браслет дам один на всех, чтобы не разбежались, как тараканы. А то я вас знаю, – усмехнулся мужчина, вручая драгоценный механизм Дэю. – Только прошу вас, парни, будьте более... гибкими, что ли. Это же дети. Не надо врываться в здание и орать, чтобы все шатены вставали в шеренги. Если из школ поступит хоть одна жалоба, никакой значок вас не спасет, вы меня поняли? – троица горовцев вяло закивала, тогда как Найт показательно поковырялся в ухе. – Не позорьте меня. Я на вас полагаюсь. И... Будьте осторожны.

Мгновение Анжело и Бэйн неотрывно смотрели друг на друга. Каждый выжидал, что будет дальше.

“Он знает. Никто не должен знать. Но он знает. Никто не… – вертелось в голове оператора. – Я больше не Бэртингирэйн. Но он знает. Я не убиваю людей. Я Мартин Бэйн – оператор ЖЕпр. Но он знает. Никто не должен знать. Никто. Но…»

Бэйн не мог убить Анжело. И об этом журналист тоже Знал, в связи с чем оператора раздирали противоречивые чувства. С одной стороны: внушаемая с детства предосторожность вопила о том, что от Анжело Кьярэ следует избавиться, и немедленно. Это в Бэйне говорил хладнокровный опытный убийца, который марал руки в крови женщин и детей.

С другой стороны: Бэйну стало в разы легче дышать. Он раньше никогда и не задумывался, насколько, оказывается, ему было тяжело скрывать от Анжело свое прошлое. Кроме того, на подсознательном уровне парень всегда рассматривал вероятность, при которой журналисту захочется узнать о Бэйне больше. Страх перед его реакцией, перед тем, что парень может не принять такой «отдачи», заставлял Мартина держаться от блондина на определенном расстоянии при всех его нежных чувствах к нему. Теперь клетка, в которую Бэйн загнал себя, чтобы уберечь Анжело, рассыпалась. И пришло облегчение. Это в Бэйне говорил друг Анжело Кьярэ, который прошел с ним и огонь, и воду.

И, наконец, с третьей стороны, Бэйн находился в панике. В панике от того, что Анжело знал не о его прошлом, не о его многочисленных грехах, но о его истинных чувствах к нему. Как давно? Как отнесся к этому? Можно ли его слова воспринимать как согласие на что-то большее, или это твердое «нет»? Данный вопрос настолько волновал мужчину, что он был готов на все, чтобы узнать ответ. И подтверждением его решимости стал хриплый голос, который разорвал тишину неожиданно даже для него самого. Голос Мартина, что раздался в оклеенной фотографиями и статьями комнате и будто застыл в сгущающейся вокруг оператора и журналиста атмосфере звоном в ушах. Это в Бэйне говорил влюбленный идиот.

«Он всё знает».