Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Надо было думать об этом вчера вечером, когда, нажравшись, ты рассказывал каждому встречному поперечному, какой ты крутой игрок, что Найтарус Макк – грязная свинья и вонючая обезьяна, твой босс – безмозглая скотина, а главное, как тебе, единственному умному и неповторимому, тяжело живется в мире тупоголовых тюленей! А сейчас тебе бояться уже нечего… в такую рань твои зрители обычно спят! – развел бармен руками. Действительно с утра в баре никого не было. Никого это значит совсем никого. Только Дэй, да мужчина, который знал парня с пеленок, – а в игре ты был такой невинной милашкой, – добавил бармен шутливо.

- В игре по сценарию мне было восемнадцать! – огрызнулся Дэй, – а не… а не!!!

- А не двадцать семь? Да… ты еще тот старпер… – сипло рассмеялся собеседник, зная, как болезненно Дэй провожал каждый год своей уже прожитой жизни.

- Гэб, заткнись!

- Конечно-конечно, – продолжал ржать бармен, – мне вон сорок восемь, меня уже закапывать пора, а я, прикинь!, еще шевелиться способен! – с этими словами мужчина подхватил три бутылки дорогого вина, каждое из которых стоило не меньше пятидесяти тысяч чипов и прожонглировал ими.

- Гэ-э-э-эб… ты не старый…

- Конечно, не старый… Это ты у нас самая страшная развалина вселенной, – хмыкнул мужчина, отбирая у парня стакан с откуда-то взявшимся бренди, – Дэймен Бренди, прекратите доказывать значимость вашей фамилии, вы сами по себе бренди, что характером, что видом, к чему еще и заполнять себя алкоголем, который вам, кстати говоря, не по карману!

- Запишешь на мой счет, – пробубнил Дэй, нехотя слезая с высокого стула у барной стойки, – я даже не опьянел! – пожаловался он.

- Еще бы! С твоим то стажем! Давайте, мистер полицейский, тащите свою полицейскую задницу в ваше полицейское змеиное гнездо.

- Можно поуважительнее?! – уже у дверей вновь фыркнул Дэй.

- В дворники устройся и будет тебе уважение! А пока ходишь в детективах…

- Я, между прочим, люблю свою работу, – не дослушав Гэба, пробубнил себе под нос Дэй, выходя на улицу и щурясь от слепящего утреннего солнца. Как же не хотелось на работу…

- Так! Всем сидеть! Никому не дышать! Вернусь, буду убивать! Ждите! – буквально проорал коренастый высокий немолодой мужчина больше похожий на медведя, когда влетел в помещение своего отдела и прошел мимо своих подчиненных. Буквально выплюнув эту фразу, он скрылся за дверью своего кабинета, оставив находящихся в комнате ребят тихо приходить в себя и Бояться.

- Медведь зол, – послышалось чье-то шушуканье.

- Да ладно? Нихрена себе проницательный ты наш! Да что проницательный, великий психолог! Лишь взглянув на человека, определил его настроение! Браво!!! – зааплодировал помятый невысокий блондин с голубыми-голубыми глазами, миленьким-миленьким личиком и блядским-блядским характером, – мало того, что полночи пришлось бегать от какого-то придурка с ножом, теперь еще и огребать от Медведя? Не-е-е, друзья мои, как хотите, а я упиздовываю! – нагло заявил он и уже собирался развернуться на сто восемьдесят градусов и смыться с работы, но наткнулся на такого же высокого, как и только что пролетевший мимо босс, но куда более молодого парня, выбритый череп которого покрывала татуировка из какого-то замысловатого узора. В руках лысый держал трехлитровую банку, которая была заполнена мелочью уже наполовину.

- От мужиков с ножами ты избавишься, как только прекратишь трахаться с их женами, а это, – лысый кивнул на банку, – за «уПИПздовываю» пять чипов, – скомандовал он. Блондин, что-то пробормотав себе под нос, нарыл в карманах мелочь и бросил в банку. Таким незатейливым способом в главном отделе расследований – сокращенно ГОР – боролись со страшным сквернословием, которое в последние месяцы достигло своего пика. Когда вместо «Есть, сэр» тот же Дэй с бодуна пробормотал «Нахуя?» – в тот момент Дэй был «обескуражен» внезапно нагрянувшей проверкой и их вопросами – дало всем понять, что пора приобщаться к обыкновенному человеческому языку. А что же пугает людей меньше, чем расставание со своими драгоценными деньгами? Вот и решили за каждое матерное слово жестоко карать чипом. Материться парни действительно стали куда меньше.

- Никто и никуда не пойдет, – тем временем пробасил лысый, ставя банку обратно на полку, на которой она всегда покоилась. Банка наполнялась доверху уже не меньше трех раз.

- Конечно, не пойдет, Эгон, – активно закивал Стэм лысому, – я лично побегу! – с этими словами блондин действительно попробовал добежать до двери, но раньше «споткнулся» о ласково подставленную ногу лысого и растянулся на полу.

- Еще один прогул, и тебя уволят, – нахмурился Эгон, автоматически почесывая свою лысину. Он делал так каждый раз, когда был в чем-то виноват. В данный момент он активно корил себя за падение Стэма и думал о том, извиниться или нет, или да, или нет, или да, или нет, ну нахер, Стэм сам напросился, но он такой хлипкий и…

Стэм, заметив жалостливый взгляд коллеги, тут же подскочил на ноги и обиженно прошипел: