Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Так вот, девочка обычно дожидалась, пока класс не опустеет хотя бы наполовину, а затем уже совершала свои феерические вылазки. С удивительной для своих габаритов ловкостью она подкрадывалась к заранее намеченной цели, приоткрывала коробку, хватала из нее первое, что нащупывали пальчики – это Что-то тут же попадало ей в рот – после чего коробка захлопывалась, а Бэгги, как ни в чем не бывало, продолжала свой путь до доски или собственной парты. Добравшись до безопасного места и убедившись, что никто на нее не смотрит, девочка со смаком пережевывала добычу, в эти моменты благодаря Бога за то, что он создал такое счастье как еду.

Многие подозревали, что именно Большая Бэгги виновата в пропаже завтраков хотя бы потому, что ее диета длилась уже полгода, а она за это время не только не похудела, но еще и прибавила пару кило. Но никто не решался сказать это вслух, не имея доказательств, а девочка была осторожна и улик не оставляла.

Но Анжело уже тогда отличался ослиной упертостью. Он позаимствовал у родителей старый фотоаппарат, спрятался за большим фикусом, что стоял у одной из стен класса, и затаился. Засада оказалась эффективной. Бэгги не заметила одноклассника и проделала свой маленький фокус с привычной грацией, не беспокоясь о том, что кто-то может ее заметить. К тому времени девочка уже полностью поверила в собственную безнаказанность. Но Кьярэ неотрывно следил за каждым ее шагом. Когда начался урок, Анжело упорно тянул руку до тех пор, пока учитель с недоумением не разрешил ему говорить. Тогда юный детектив поднялся со стула, прошел к доске и, развернувшись к классу, сообщил одноклассникам, кто же тот таинственный вор еды! В ответ на разоблачающую речь, класс задрожал от шушуканий и хихиканий. Лишь Бэгги, красная, как рак, со злостью сжимала свои пухлые кулачки и прожигала Анжело взглядом.

- Это не я! – воскликнула тогда девочка. – У тебя нет доказательств! – выкрикнула Бэгги то, что любили говорить преступники в многочисленных детективных сериалах. Но не только Бэгги смотрела плексотелевизор. Анжело тоже был ярым фанатом детектива Крючок, поэтому-то и взял фотоаппарат родителей. Недолго думая, мальчик направил экран фотоаппарата на доску и спроецировал туда свежие фотографии, посмотрев на которые, любой убедился бы в том, кто же виновник. Родителей Большой Бэгги вызвали в школу, ее наказали и даже отстранили от уроков на целых три дня! Когда девочка выходила из класса, держа за руку свою маму – очень пышную даму – Бэгги внезапно повернулась к Анжело и прошипела:

- Я ненавижу тебя! Козявка! И еще отомщу тебе!

Анжело тогда буквально задохнулся. Задохнулся от восторга и бури эмоций, что вызвали в нем эти слова. И тогда мальчик понял, в чем его предназначение. Анжело решил стать хорошим журналистом.

- Я гавно-журнали-и-и-и-и-ист!!! – простонал парень, вжимаясь лбом в холодное грязное стекло, – Я-ужасно-пишу-я-ужасно-рассказываю-я-не-владею-языком-не-умею-выражать-свои-мысли-доступно-я-глупый-я-страшный-я-ни-на-что-негодный-планктон-креветка-амфибия-кусочек-водоросли-безмозглый-глупец-я-ничего-не-могу-я-всех-только-разочаровываю-я-плохой-журналист-я-пле-е-е-есень! – выдал он на одном дыхании, не переставая слегка биться лбом о стекло, – Эй... – обратился он к парню, что облокотившись на стену туалета, стоял неподалеку от него. – Может кивнешь мне как-нибудь? – Анжело обращался к своему оператору. Тот в ответ пожал плечами, что можно было интерпретировать как “И что же я могу тебе кивнуть?”. Дело в том, что когда Анжело пришел в ЖЕпр, всерьез его, конечно же, никто не воспринимал и стараться ради него никто не собирался. Всем публичным журналистам следовало работать в паре с операторами, и лишь самые известные папарацци могли себе позволить автопилотные камеры, которые сами летали за своим хозяином и во внешнем управлении не нуждались. Кьярэ в то время автопилотной камеры еще не заслужил, поэтому ему в напарники поставили единственного оператора, с которым больше ни один журналист в ЖЕпр работать не желал, ибо парнем он был... своеобразным. Он никогда и ничего не говорил. Нет, он не был немым, и с психикой у него проблем не наблюдалось. Но, тем не менее, оператор предпочитал выражать свои мысли небольшим количеством жестов, а не разбрасываться столь ценными словами. Журналисты же в ЖЕпр были в основном словоохотливыми, и, не получая ответов на свои вопросы или реакции на шутки и возмущения, бесились и от напарника отказывались. Поначалу оператор не понравился и болтливому Анжело, вот только выбирать ему в то время не приходилось. Но молодой журналист быстро привык к своему напарнику и даже нашел плюсы в его молчаливости, ведь оператор всегда смиренно слушал любую ахинею, которую бы Анжело ни хотел обсудить, да и жестовые ответы Кьярэ вполне устраивали.