Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Расслабься. Все не то, чем кажется, — подмигнул ему Стэм, ударяя по металлической поверхности кулаком два раза, а затем, после заминки, еще трижды. В куске металла, игравшей роль двери в бар, появилась щель, сквозь которую на Тараби и Йота уставились два карих глаза.

— Кто? — послышалось утробное.

— Свои, ослеп что ли, — помахал владельцу глаз Стэм. Щель в двери исчезла, как будто ее и не было, а затем послышался щелчок открывающегося замка. За ним щелчок второго. Третьего. Эгон сбился на седьмом. Парням пришлось прождать почти пять минут, прежде чем дверь, наконец, распахнулась, обдавая парней запахам табака, дешевых духов и очень дорогого виски. Мужчина, что смотрел в прорезь в двери, оказался коротышкой: ниже Стема почти на голову, об Эгоне и говорить не приходилось. В руке мужчина держал табуретку, которую приставлял к двери, чтобы заглядывать в прорезь.

— Опаздываете, — буркнул он. — Ваши уже все здесь.

— Начальство не опаздывает. Оно задерживается, — пропел Тараби, готовый делиться хорошим настроением со всеми окружающими хотели они того или нет.

— Да? Вот начальнику своему сейчас об этом и расскажи. То-то Серж обрадуется, — фыркнул мужчина, закрывая за парнями дверь на десятки замков.

— А это обязательно? — промямлил Эгон, кивая на дверь.

— Бесценный антураж! Что ты в этом понимаешь? — лишь отмахнулся Стэм, уверенно проходя в небольшой зал, в котором царил полумрак, а сизая сигаретная дымка создавала впечатление, будто в помещении сгущается туман.

— Наконец-то! Сюда-сюда! — Дэй, вскочив со своего места, начал лихорадочно махать парням, подзывая к дальнему столу, что размещался в одном из темных углов бара. Точнее столов было целых четыре. И за ними едва умещался весь отдел Гор, а так же Нил с Герой и Найт.

«А ведь действительно, как в Сэнтовском саду…» — невольно подумал про себя Эгон, приближаясь к друзьям.

Найт понятия не имел, что делает на этом празднике жизни. Последние две недели он только спал и ел. И прямо сейчас ему хотелось вернуться домой и заняться либо первым, либо вторым. Общение с толпой народа не входило в его планы на следующие лет двести. Но назойливый Дэй полдня проторчал у дверей в его квартиру, уговаривая Найта пойти с ним. Вещал, что будет круто и что Макку пора выйти из затяжной депрессии и развеяться. Сколько бы Найт не уверял, что никакой депрессии у него нет и самочувствие его на удивление прекрасное, что было неопровержимым фактом, рыжий настаивал на своем. Он бы и сейчас сидел у порога, попивая бренди и горланя одну из своих пьяных идиотских песен, если бы не возмущенные соседи, вышедшие на вопли драного кота и пригрозившие ему полицией. Бренди не преминул тут же заявить, что он и есть эта самая Полиция. Макк же, почуяв, что пахнет керосином и вот-вот разразится скандал похлеще, чем пробуждение Май, сгреб Дэя в охапку и благополучно ретировался. Так что в этом баре он был вынужденно.

Наблюдая за веселыми перепалками между ГОРовцами и Ко, он ненароком оглядывал каждого из них, узнавая в них уже не людей, но ТехноБогов. Ксин с перебинтованными руками, ибо в стычке с контролируемыми Май людьми, она умудрилась сломать обе кисти, благодарно принимала из рук Геры то закуску, то заботливо приближенный к губам стакан с пивом. Помощница Нила бессовестно пользовалась беспомощностью девушки, явно не просто помогая, но ухаживая за ней и беззастенчиво флиртуя. Ей не мешал это делать даже здоровенный фингал под левым глазом — награда за попытку сдержать толпу зомби с фиолетовыми глазами. Застенчивый Крис, сидевший по другую сторону от Ксин, так же пытался ей помогать, но выходило это у него не очень. Он то проливал на блузку девушки сок, то нечаянно задевал ее руку, после чего следовал болезненный вопль со стороны Койне и осуждающий взгляд со стороны Геры. Анжело уже около часа взахлеб обсуждал с Маслоу вопросы политики. Спорили они до хрипоты. Серж при этом одним глотком осушал целый стакан пива и тут же хватал второй, который ему предусмотрительно подсовывал Нил. Мартин Бэйн скучающе ковырялся в тарелке с какой-то явно несъедобной пищей, то и дело поглядывая на Найта, но помалкивая. Человек-трава раскуривал со Стэмом травку, стойко игнорируя протесты Эгона и его лекцию о том, как это может повредить здоровью Тараби. Кот, которого никто не звал, но который все равно каким-то образом разузнал о встрече и заявился на нее в костюме мумии — весь в бинтах — рассказывал одному из изрядно подвыпивших ГОРовских парней о своих зверушках, ласково наглаживая сидящего у него на коленях здоровенного черного кота. Кажется, Анжело называл его Мурзиком. И что-то упоминал об удивительной живучести животины, которая каким-то образом умудрилась не только выбраться из полуразрушенной тепло-электростанции, но еще и найти своих хозяев, вломиться в жилище журналиста и пометить какие-то очень важные записульки. Видимо мстил за то, что его бросили.