Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Я прыгну, — наконец соглашаюсь я, медленно подходя к парапету. Ты не желаешь мне смерти, я это точно знаю. И там внизу ты увидел нечто, что не сможет увидеть больше никто на этой планете. Если я не прыгну, значит, я подвергну сомнению свою веру в тебя. А я этого допустить не могу. Ведь ты — вся моя жизнь. А значит, мне следует сделать это.

«Но…» — в глубинах разума все еще звенит тревожным звоночком. Оно шепчет «А вдруг он ошибается? Вдруг что-то не доглядел? Ты понимаешь, что погибнешь, если спрыгнешь с такой высоты?»

Я понимаю. Но так же я понимаю, что если не сделаю этого, мне не быть рядом с тобой. В таком случае смерть — не худший из вариантов.

Я поворачиваюсь спиной к краю парапета и смотрю на тебя, слишком идеального для этого мира. Мое сердце наполняется бесконечной любовью к твоему незримому величию, которым ты пышешь, оставаясь учтивым и спокойным. Есть в тебе нечто благородное, нечто, что слишком отличает тебя от других. Я любуюсь тобой последний раз, любуюсь колышущимися на ветру шутовскими хвостами, и падаю с крыши спиной вниз, надеясь на чудо.

— Нет, — отрицательно покачал Шут головой, медленно растягивая слова и ловя неописуемое удовольствие от читающегося на лице Макка недоумения. — Шут не ТехноБог ТетоРавновесия… Шут всего лишь инструмент… Его инструмент.

Найт поморщился, пытаясь переварить услышанное.

— Не может быть, — наконец выдохнул он, невольно зажимая рот ладонью. — Ты… Каким же должен быть мир, если ты — само воплощение мировой гармонии — творил такое?

— Таким, каков он и есть, — развел Шут руками. — Таким, каким мы обрекли его стать.

Я распахиваю глаза, понимая, что меня не окутали невидимые нити, не остановила твоя рука, я падаю. Стремительно падаю вниз. Ты, смотря на меня сверху вниз, внимательно наблюдаешь за моим падением и не делаешь ровным счетом ничего. Твоя фигура быстро удаляется от меня все дальше и дальше. Но я все равно различаю твою улыбку. Но не могу понять ее смысла. В твоем взгляде все еще читается пустота. Но появляется еще что-то. Будто бы ты раздражен или даже расстроен. Будто ты ждал от меня чего-то.

«О нет! — последнее, о чем я думаю. — Нет, пожалуйста, я не хочу умирать! Я не хочу его разочаровывать!»

Но падение продолжается, и в голову начинают лезть воспоминания из прошлого. Я вспоминаю, как в пятом классе побеждаю на олимпиаде по математике. Как в седьмом признаюсь в любви однокласснице, а она надо мной смеется. Вспоминаю, как бабушка забирает меня из детского сада и дарит мне леденец. Вспоминаю, как дрожат мои руки, испачканные в крови отца… Стоп. Этого не было. С моим отцом все хорошо. Мы с ним всегда оставались в замечательных отношениях и я… Я вижу, как вскрываю себе вены. Но на моих запястьях нет следов. Вижу, как в порыве ярости влезаю в драку с каким-то бугаем. Но на мою долю не выпало ни единой драки. Сквозь одни воспоминания прорываются другие. Будто бы мои, но в то же время совершенно чужие. Это другая жизнь. Это другой человек. Но это я. Вторая жизнь предстает моим глазам, заставляя меня на мгновение затаить дыхание. А за ней приходят и все остальные.

И я уже не падаю.

Я стою рядом с тобой на парапете и смотрю вниз, как и ты. И я вижу одну-единственную нить, что вьется из моей груди к твоей. Та самая нить равновесия.

— С пробуждением, — приветствуешь ты меня, — мои драгоценные Феремины.

— Где твой хозяин?

— Вы хозяин Шута.

— Нет. Твой хозяин Ван Хон.

— Был им когда-то, — согласился маньяк со вздохом.

— И где он теперь?

— Убит.

— Кем?

Шут вновь ехидно улыбнулся.

— Он убит, но ты жив, — продолжил размышления Найт, — выходит… Выходит он хотел… И именно ты… — слова не желали произноситься. Во рту резко пересохло. Из горла вместе со словами вырывался надсадный хрип. — Как же так? Кем он был?

— Король все еще не понял? — хмыкнул Шут разочаровано. — Как же так… Столько подсказок, целое полотно намеков и не единой догадки?

— Не играй со мной.

— Шут для того и существует, чтобы играть.

— Нет, ты существуешь для того, чтобы сохранять баланс мироздания.

— И Шут в этом хорош, да.

— Ты убивал людей!

— Ну и что?

— Как это что?! Человеческая жизнь — самое ценное в этом мире!

— Сказала Шуту Смерть? — рассмеялась фигура. — Вы, мой король, сами не верите в это, нет. В вас говорит ваша человеческая сущность, воспитанная другими людьми. В вас говорит мораль, навязанная окружением. Но в глубине души вы знаете, что все эти бредни про то, что жизнь одного человека равносильна жизни тысяч — полная и неотвратимая чушь, да. Важен выбор. Важны поступки. Важно равновесие. А жизнь — это лишь этап и ничего более.

— И это дает тебе право отнимать у людей жизнь? Мучать их?

— Подводить к правильным выводам. Человечество почему-то считает, что всю правду ему должны преподнести на блюдечке с голубой каемочкой. Но это неправильно. Любую истину следует заработать. Либо осознать ее самостоятельно.

— Кем он был?

— Если вы до сих пор не поняли этого, мой король, так может вам это и не зачем?

— Кто он?! Говори немедленно! — прошипел Найт, хватая маньяка за грудки толстовки.