Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Но зачем?! ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ??? — Найт начал трясти Шута, будто тряпичную куклу. Ваара зарычала сильнее прежнего. — Только не говори, что и об этом я должен догадываться сам!

— Нет… Об этом вы не знаете, мой король, — вздохнул маньяк, аккуратно освобождая толстовку из рук Макка. — Но Шут объяснит, — с этими словами он резко разрубил рукой воздух, создав в нем рваную дыру. — Идемте, мой король, Шут кое-что хочет вам показать. Если вы, конечно, не боитесь своего слуги, — с этими словами фигура нырнула в расселину. Из трещины лишь осталась торчать протянутая к Найту рука. Макк, немного поколебавшись, сжал холодную ладонь Шута, и его тут же затянуло по ту сторону подпространства. Темная пыльная улица, ведущая к бару, сменилась еще более темной площадью. Макк огляделся по сторонам и не поверил своим глазам.

— Это место… То, что виднелось по ту сторону мироздания, когда небо по воле Май трескалось и разваливалось, — пробормотал он скорее для себя, чем для Шута, оглядываясь по сторонам. Коробковые небоскребы возвышались над его головой, выглядя одновременно величественно и весьма ненадежно. Соединяющие их вершины мосты мерно покачивались из стороны в сторону. От них то и дело отлетала одна-две коробки от йогурта или молока и летели вниз на коробковую мостовую.

— Добро пожаловать в Коробколэнд, — пропел Шут.

— Твой мир?

— Теперь мир Шута. Но когда-то он принадлежал не только Фереминам. Всем ТехноБогам. Пойдемте, — Шут, не отпуская руки Макка, прошел по площади, заставленной коробковыми лавочками и статуями, оттуда свернул на большой коробковый проспект и указал вдаль на непонятный силуэт, вырисовывающийся на фоне ярких радуг. — Нам туда.

Сперва Найту почудилось, что воздух в этом месте какой-то иной, пока не поймал себя на мысли, что и вовсе здесь не дышит. Он втянул носом то, что должно было являться воздухом, но ничего не ощутил. Впрочем, чувство асфиксии так же не торопилось приходить. Всё в этом месте было иным, переворачивающим представления о мире вверх тормашками начиная с атмосферы и заканчивая общим впечатлением от всего увиденного.

«Я уже бывал здесь…» — тем не менее, невольно подумал Найт, позволяя Шуту вести его все глубже в город мимо коробковых домов и остановок, коробковых фонарей и аллей. И все это незримо что-то ему напоминало. Их путь казался бесконечным. Рыжий пес все это время медленно брел за Шутом и королем, не сводя взгляда с Макка.

— Мы пришли, — прошептал Шут, заставляя Найта вернуться из глубин собственных размышлений в коробковую реальность. Парень вздрогнул и только теперь осознал, что стоит в парке перед большим сухим деревом, благо, сделанном не из коробок. Матово-черный ствол, чуть искривленный, тянулся к небесам тысячами веток, походивших на переломанные пальцы.

— Теперь понимаете? — поинтересовался маньяк.

— Понимаю что?

— Ох, боже, — Шут закатил слепые глаза. — Король настолько обленился, что не видит истины перед собственным носом. Он отпустил руку Найта, подскочила к дереву, ловко взобрался по стволу на одну из сухих веток и пополз по ней, заставляя опуститься ниже. Только теперь Найт разглядел одно единственное ярко-красное яблоко, что до того пряталось в тени дерева. Внутри него проглядывались работающие шестерни, что тихо щелкали, заставляя плод пульсировать и то и дело вспыхивать фиолетовым.

— Фрукт?

— ТехноБожественный плод, — поправил Шут, поморщившись. — Неужели вы еще не узнаете это место? По ощущениям? По общей атмосфере?

— Всё это действительно кажется мне знакомым, но…

— Мы в Сэнтовском саду, мой король. А это то, ради чего он был создан. Плод. Забытая технология. В Сэнтовском саду таких раньше были тысячи, но это… — указал он на яблоко, — то, чем все закончилось, и с чего начнется новый виток ТехноИстории. Коснитесь…

Найт дотянулся до яблока и слегка толкнул его кончиком указательного пальца. Фрукт, отреагировав, тут же вспыхнул фиолетовым пламенем. Не таким ярким, каким оно было у зомбированных Май людей. Это пламя было куда светлее и чище.

— После войны деревья в саду увяли. Плоды больше не появлялись, и человечество увязло в перерождениях, лишенное возможности обновлять и очищать спрятанную в них энергию через сад. Столетиями оно копило в себе всю ту грязь, которая липла к людям каждую их жизнь, уродуя их внешне и внутренне. И мир погряз во всем этом. Снова.

— Снова?

Шут улыбнулся и так и не ответил. Вместо этого он спрыгнул с ветки, отчего та вернулась на свое место, скрыв от глаз Найта сэнтовскую драгоценность.

— Странно, что вы, мой король, не помните ценности таких плодов. Ведь из-за одного из них в этом мире и появился Полимос — ваш возлюбленный.

Найт действительно пытался вспомнить, но то, что еще две недели назад рвало его разум на куски, меркло быстрее, чем он успевал за это ухватиться.

— Эти плоды позволяют обновить фиолетовое пламя, верно? Чтобы оно не померкло. И создают новое. Почти ничем не отличимое от настоящего.

— Быть может, оно куда более настоящее, чем-то, что полыхает в вас, мой король, — протянул Шут.