Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- А сейчас посмотри-ка, как исхудал! – всплеснула она руками и схватила парня за впалые щеки. – А ведь когда-то твое личико было кругленькое и милое! Не то что сейчас! Мало того что кожа да кости, так еще и сбрил свои великолепные кудри! И эта татуировка! Зачем тебе подобная гадость на твоей идеальной головке? Мамочка недовольна! – этой фразой заканчивался любой спор между Эгоном и его матерью. Парень на причитания женщины лишь тяжело вздохнул. О, да, в детстве он был совсем иным. Большим шариком весом под сто килограмм и с пушистыми кудряшками, из-за которых Эгон походил на обожравшегося пуделя. И ведь парень мог до сих пор находиться в подобной форме, если бы не один случай. Из-за того, что Эгон был крайне не худеньким, да еще и длинноволосым кудрявым мальчиком, конечно же, его одноклассники над ним потешались. Порой это переходило всякие границы. Однажды толстяка завели за школьный двор и избили. Это было далеко не первое избиение в жизни Эгона, но кое-чем оно все же от остальных отличалось. Заводила хулиганов, любивших разминать кулаки об обширное тело толстячка, решил, что избить его – это слишком просто и уже даже не интересно. А вот унизить. Они обступили мальчишку со всех сторон, расстегнули ширинки… и помочились на несчастную жертву. Возможно, будь на месте Эгона какой-то рохля, не имеющий ни характера, ни силы воли, он бы разревелся, а после – смирился и жил бы с подобным унижением всю свою жизнь. Но Эгон, все еще помнивший наставления отца, стерпеть подобного не смог. Нет, сейчас у него не было возможности справиться с оравой этих отбросов, но только сейчас. В тот день толстяк впервые отказался от роскошного ужина, который приготовила его мать для любимого сына. Женщина, потеряв мужа, когда Эгону не было и десяти, всю себя отдавала заботе и воспитанию мальчика. Благодарность Эгона была безгранична, хотя он и понимал, что подобным образом мать оказывала ему медвежью услугу, делая из сына безвольное, ни на что не способное, аморфное существо, с каждым годом все больше заплывающее жиром и зарастающее новой порцией кудряшек. Лишь в тот день, когда вся одежда Эгона пропиталась чужой мочой, в тот день, когда он плелся домой, с разбитым носом и губой, держась за бок, в котором до сих пор кололо, в тот день парень привычно взглянул в зеркало, но увидел не себя, а что-то ничтожное и слабое. Эгону стало противно. И он пообещал себе измениться. Парень перестал есть за троих, занялся спортом, а ненавистные кудри и вовсе сбрил. Мать Эгона ужасалась страшным, на ее взгляд, метаморфозам. Да что она, одноклассники были напуганы не меньше, замечая, как привычный толстяк стремительно сбрасывает лишний вес и обрастает мускулами, как он превращается в совсем не потешного парня, с которым не так уж и хотелось иметь дело. Через два года Эгон отомстил каждому, кто тогда унизил его. И месть его была страшна.

Парень очень изменился как внешне, так и внутренне: стал более самоуверенным и решительным, непреклонным и упертым. Но вот отношение матери к нему совсем не изменилось. Эгон, будучи уже взрослым парнем под два метра ростом, оставался для женщины все тем же «медвежонком», поэтому она с удивительным упорством старательно топила сына в своей заботе.

- Мам, прекрати, а? – из последних сил сдерживая свое раздражение, отмахнулся Эгон от женщины, которая попыталась стереть с его щеки капельку кетчупа.

- Не смей повышать голоса на мать! – возмутилась та в ответ, но парень лишь фыркнул что-то себе под нос, поднялся из-за стола и поспешил в коридор.

- Куда это вы направились, молодой человек? Ваша тарелка еще не пуста!

- Мам, я уже опаздываю! – процедил сквозь зубы Эгон, схватил куртку и выскользнул из квартиры раньше, чем мать успела сказать еще хоть что-нибудь. Зная, что женщина не поленится выбежать и в коридор, дабы на радость соседям закатить очередной, не несущий особого смысла скандал, парень спешно добрался до лестницы, пробежал вниз с десяток этажей, предпочитая использовать в качестве средства передвижения собственные ноги, а не лифты – душные и такие пугающие комнатки. Лишь оказавшись на улице, Эгон почувствовал себя в относительной безопасности.

«Господи, как же я хочу жить один!» – нет, Эгон очень любил свою мать, но жить с ней до собственной старости все же не мечтал.

От дома до полицейского участка было примерно сорок минут пешего хода. Парень всегда предпочитал именно ходить на работу, тем самым как экономя на проезде, так и разминаясь с утра пораньше. Прогулки проходили относительно однообразно: несколько переходов, затем городской парк, снова переход, злачное местечко, затесавшееся между дорогими кварталами, выход в заброшенный детский садик, и вот, наконец, участок. Но сегодня Эгону было не суждено дойти до работы без приключений. Не успел он оказаться на территории Злачного места, как на него что-то свалилось.