Телевидение

— Нет, так работать невозможно, — психанул Червинский. — Каждая вошь из себя великую тварь строит. Она ж все жилы вытянет, будет теперь за каждым шагом следить, вынюхивать… И кто здесь теперь остался? — продолжал возмущаться Червинский. — Долгову уволили, Алка уходит… С кем общаться? С этой змеюкой подколодной? Представляешь, она меня сегодня Загребельной заложила. А я и выпил-то всего ничего.

И от этого воспоминания мысль косо пришла к выводу, что надо бы выпить.

Червинский отправился в буфет, но не успел покинуть студию, как его позвали к телефону. Звонила Долгова.

— Игорь, — закричала она, — как здорово, что я тебя застала! Слушай, тут мне предложили такое дело! Короче, хочешь работать на производстве рекламы? Оплата хорошая, условия тоже.

— Ирина Васильевна, только что вас вспоминал! — обрадовался Червинский. — И думал, куда податься из этого гадюшника. А что за реклама?

— Обычная реклама, ролики. Ты человек с клиповым мышлением, у тебя получится. Это фирма “КВИН” — они рекламировались у нас — хочет открыть рекламное агентство. Лицензия на производство видеопродукции есть. Аппаратуру купят. Студию оборудуют. Меня пригласили возглавить отдел. Нужна команда. Идешь?

— Ну не знаю, — засомневался Игорь.

— Он еще думает! — воскликнула Долгова. — Я уже говорила с руководством о твоем фильме, возможно, они спонсируют производство, нужно только познакомиться V, проектом…

— Ирина Васильевна, — расцвел Червинский, — даже не знаю, как мне вас…

— Потом, все потом, — прервала его Долгова. — И еще оператор нужен. Подумай, а?.. Погоди-ка… — Игорь услышал, как она переговаривается с кем-то, кто находится рядом. — Бери сейчас такси и дуй сюда. Можешь?

— Не могу, Ирина Васильевна, вечерние новости, — взвыл от досады Червинский.

— Черт, ладно, я сейчас сама приеду… Я этот “Дайвер” ополовиню!

Москва

Крахмальникову было даже интересно. Вот так, оказывается, просто. Неужели этот парнишка считает, что все ему сойдет с рук? Веселый пацан.

Вошел милиционер, порылся у следователя в столе.

— А где Андрей? — спросил.

— Вышел, — пожал плечами Крахмальников.

— Встань-ка, — попросил милиционер. — В шкаф надо…

Крахмальников отодвинулся вместе со стулом. Милиционер распахнул створки, нашел на полке увесистый справочник. Положил его на стол. Рядом положил фуражку.

Крахмальников с еле заметной ухмылкой наблюдал, как тот, слюнявя пальцы, внимательно листает справочник.

— Что-то ищете? — спросил Крахмальников.

— Че ты сказал?

— Я спросил — ищете что-то?

Милиционер без размаха, но очень сильно двинул Леонида справочником по лицу. Крахмальников упал со стула.

Сначала ему показалось, что произошла какая-то дикая случайность, несуразица.

Он все еще с ухмылкой поднял голову. Милиционер наклонился и еще раз, теперь уже с замахом, ударил Крахмальникова справочником по затылку.

— Че ты мне сказал? А? Ты думаешь, что ты тут говоришь? — строго спросил милиционер. И снова замахнулся справочником.

Крахмальников закрыл голову руками. Этого милиционеру и было надо. Он саданул ботинком в живот Леониду. Тот задохнулся, стал хватать ртом воздух.

— Ты думай, что говоришь вообще. Че ты тут? Сильно крутой, да? Оскорблять он меня будет. Милиционер присел на корточки.

— Че там у тебя? — спросил он, отнимая руки Леонида от живота. — Ну ладно, все, покажи.

Крахмальников опустил руки. Милиционер снизу коротко ткнул кулаком в солнечное сплетение.

— Тихо-тихо-тихо, — почти ласково проговорил он. — Че ты пыхтишь? Успокойся. Пыхтеть тут не надо. Это тебе не бордель. Это милиция, понял? Давай, все, вставай. И больше так не груби, понял?

Милиционер положил справочник в шкаф, надел фуражку и вышел.

У Крахмальникова задрожали губы. Подлые, слабые, позорные слезы покатились из глаз. Не от боли, конечно. Изворотливый ум его метался в догадках — кто? Кто его заказал? Не могли же эти поганые менты на собственный страх и риск… Не посмели бы. Кто? Дюков, Гуровин, может, Булгаков…

Ах да, Булгаков убит.

Ну и что?! Он мог заказать раньше.

Крахмальников сел за стол, тяжело облокотился, голова гудела.

— Заждались? — вернулся следователь. — Извините, начальство. Так на чем мы остановились?

— У меня нет с собой денег, — сказал Крахмальников.

— Какие деньги? Вы что, Леонид Александрович? Я вас про деньги разве спрашивал? — Он смотрел Леониду прямо в глаза Чистым и честным взглядом.

— Слушай, Андрей, — тихо произнес Крахмальников. — Не знаю, кто тебе меня заказал, но неужели ты серьезно думаешь, что все это так тебе сойдет с рук? Тебя же попрут из милиции.

Он вдруг сам понял смехотворность этой угрозы. Кого сейчас в милицию заманишь?

— Тебя посадят, — добавил он.

— Вот тут распишитесь. — Следователь положил перед Крахмальниковым протокол.

— Я ничего не буду подписывать.

— Тогда напишите, пожалуйста, что с протоколом не согласны.

— Я напишу, что меня избили в милиции.

— Да-да, пишите.

Крахмальников склонился над бумагой. Перед глазами все плыло. Взгляд никак не мог сфокусироваться. Текста он не видел и наклонился еще ниже.

Стол вдруг стремительно взлетел к его лицу. На протокол капнула кровь из носа.