Телевидение. Взгляд изнутри. 1957–1996 годы

Эта газета предназначалась русской интеллигенции, в ней участвовали многие писатели, актеры и режиссеры. Формальным редактором была актриса Московского Художественного театра Мария Федоровна Андреева, гражданская жена Алексея Максимовича, но фактически газетой руководили большевики. Работали над передачей мы увлеченно, с душой, и получилось даже хорошо. Во всяком случае, на летучке в литературно-драматической редакции о ней отозвались положительно (что бывает редко, когда дело идет о творчестве «своих»). Похвалил передачу и главный редактор Николай Пантелеймонович Карцов.

Через Ольгу Васильевну я знал, что в редакции произошла реконструкция. Выделилось несколько самостоятельных отделов и творческих объединений. Одним из них было объединение по созданию телеспектаклей по теме «Приключения и научная фантастика».

Научной (и ненаучной) фантастикой в ту пору увлекались буквально все. Я тоже читал почти все, что появлялось в журналах и в отдельных изданиях. Поэтому, когда Николай Пантелеймонович пришел к нам в ВПШ для чтения лекций, я выбрал момент и подошел к нему. Состоялся важный разговор, который можно свести к нескольким фразам:

Я: Николай Пантелеймонович, знаю, что у вас образовалось объединение «Приключений и фантастики». Я очень этим увлекаюсь. Нельзя ли мне придти к вам редактором?

Он: Можно, конечно. Но зачем редактором? Я предлагаю тебе место заместителя главного редактора.

Я (в ужасе): Да я же не справлюсь!

Он: Слушай, ты сделал хорошую передачу. И я верю, что ты справишься. А я тебе помогу.

Я: Спасибо. Но передачу мы сделали вместе с Ольгой Козновой, без нее ничего бы не вышло.

Он: Все понимаю. Не скромничай. Смело берись задело, причем немедленно. (Разговор был в начале мая, а выпуск школы в июне, предстояли еще выпускные экзамены). С руководством ВПШ я договорюсь, выходи на работу прямо сейчас, а то мне надо ехать в командировки за границу.

Сильно ошеломленный, я дал согласие и через несколько дней приступил к работе в редакции, продолжая учебу и сдачу экзаменов.

Надо сказать, что в то время, да и потом, до прихода к руководству Госкомитетом С. Г. Лапина, литературно-драматическая редакция считалась элитной. В ней действительно работали самые творчески сильные режиссеры и редакторы. Это было видно по качеству передач и даже по выступлениям на общестудийных летучках. Когда выступал работник «лит-драмы» (как ее называли), это всегда было умно и интересно.

Как и всякий живой организм, любая редакция переживает все стадии роста: рождение, становление, расцвет, увядание и смерть. Считаю, что мне удалось попасть в нее в стадии расцвета. Об этом говорил однажды с трибуны партийного актива Гостелерадио СССР его председатель Н.Н. Месяцев. Хваля коллектив редакции и главного редактора Н.П. Карпова, он сказал (я это запомнил с тех пор, а шел 1966 или 1967 год): «Литературно-драматическая редакция телевидения достигла больших успехов (перечислил ряд телеспектаклей и литературных и театральных передач). И все это благодаря упорной и самоотверженной работе коллектива и его руководства. Я бы посоветовал другим редакциям телевидения и радио изучить опыт их работы и «применять его в своих условиях».

В то время редакция располагалась в Телевизионном театре, в бывшем помещении театра им. Моссовета на площади им. Журавлева (метро Электрозаводская). Театр был оборудован современной отечественной телевизионной аппаратурой. Самым интересным местом в здании был, конечно, зрительный зал. Своей позолотой, в сочетании с белыми лепными украшениями, красными бархатными креслами, он напоминал Большой театр. Но это был не просто зал, а огромная телевизионная площадка для записей спектаклей. В самых разных местах зала были установлены постоянные телевизионные камеры. Наверху, на месте «царской ложи», — аппаратная, где царила электроника. За пультом управления — режиссер, его ассистент, звукорежиссер. Перед ними несколько экранов, каждый из которых отражает то, что видно из одной определенной телекамеры. На «эфирном» экране видно то, что видит телезритель. Режиссер со своими помощниками, телеоператорами формирует «картинку», как бы дирижирует спектаклем.

Электроника позволяет донести до зрителя самые, казалось бы, незаметные переживания актера, малейшие нюансы его игры…

Обычно во время спектаклей, транслируемых в эфир, в зале находились зрители. Их реакция была необходима для полноты впечатления о спектакле.

В телетеатре появилась новинка, которой тогда еще редко пользовались — видеомагнитофон. Видеозапись после небольшого монтажа можно было показать на экране, минуя химические процессы, связанные с кинопленкой.

И вот в таком коллективе мне предстояло работать.