Tell me "I know" (СИ)

     Я потеряю почти все, что у меня есть, если приму Скверну. Силу. Мощь. Здоровье – ведь все Стражи, по сути своей, неизлечимо больны…

     Но, быть может, если Боги будут благосклонны, я обрету то немногое, ради чего стоит это сделать. Я получу ВРЕМЯ.

     Время, чтобы понять.

     Потом из-под твоих век начинает сочиться белесый то ли дым, то ли туман. Быстрый взгляд на нас: точно как у короля Алистера – посветлевшее, но яркое, светящееся, янтарно-золотое кольцо радужки.

     - А ты… они теперь… вот так… – Качаешь головой, делая жест подождать. Пара минут повисшей тишины ожидания – и свечение рассеивается, словно весь туман из глаз полностью вытекает, оставляя глаза такими же карими, как обычно. Ты поясняешь:      - Нет. У твоего брата они изменились навсегда… а у меня – меняются, только если призываю Скверну или если достаточно близко есть другой Страж или Порождения. Потому я старался к королю и не подходить… надеялся, что не узнает, не учует… напрасно. Другое дело, что вы ни разу этого не видели… потому что Справедливость приходит раньше, чем изменяется мое тело… – Некоторое время молчишь, потом продолжаешь отвечать на самый первый вопрос, – А Летис, он… Он во всем был исключением из правил. Всегда рвался вперед… искал новое, открывал что-то такое… Вечно все проверял на себе. Услышал, что в Тевинтере какой-то маг предлагает новую методику увеличения магической силы… рванул туда… его татуировки… сначала они были почти как твои, только не белые, а золотые, потому не настолько бросались в глаза, но буквально через пару месяцев начали белеть… пока не стали такими же. Впрочем… ты знаешь… рисунок… у него он довольно сильно отличался, просто первое впечатление – белые узоры на смуглой коже – такое нечасто увидишь… хотя, думаю, это вполне логично. Знаешь, вы с ним похожи сильнее, чем ты можешь себе представить… и вероятно, чем могу представить я. Только мне не ясно, почему он не потерял память…

     А вот это, кстати, очень хороший вопрос…

     И проблема в том, что достоверного ответа у меня нет… и быть не может… А вы, по глазам вижу, ждете его именно от меня… Что ж, предположение-то я выдвинуть могу…

     - Он был Стражем… он уже прошел Посвящение, Андерс. Его, думаю, защитила та самая Скверна… да и татуировки, по словам короля, он делал не чистым лириумом, а смешав его с кровью Архидемона… И, к слову, что-то сомневаюсь я, что он умер.

     Задумчиво киваешь, что-то прикидывая… но твои размышления прерывает Фенрис.

      – А… какой он был… или есть? – почти детское любопытство пополам с робкой надеждой. Только сейчас понимаю, что эльфы взрослеют позже людей… и ему сейчас по человеческим меркам около, может, восемнадцати… но не двадцать восемь. Даже с учетом того, что он провел в Тевинтере несколько…имперских лет. Хотя, для реального мира тогда миновало всего-то сколько-то месяцев… Барргхат Думат! Ненавижу эти временные парадоксы. Насколько в Империи все проще!

      – Язвительный. Жестокий, но не чрезмерно. Прямолинейный. Честный и верный. И неизменно добр с товарищами, всегда был готов поддержать, понять, помочь в чем угодно – этого у него было не отнять. Его друзьями после Йована, как он сам упоминал, стали лишь несколько… хм-м… ну, скажем, человек – Алистер, Морриган, Стен-кунари и Лелиана… Зевран… да потом в Башне Бдения – Справедливость, Огрен, с которым он встретился еще во время борьбы с Мором, но по-настоящему узнал его, только когда тот стал Стражем, Сигрун и Натанияль.

     - А… ты?      - Я? Не знаю. Когда-то думал, что стал… Сейчас – сомневаюсь. Быть может он и с другими не так уж откровенен был, как всем казалось… Он всегда был очень… скрытным, даже с близкими. Из того, что я о нем знал… вероятно действительно открытым он был лишь с Йованом… да с Алистером.

     Фенрис вздыхает… и я осознаю, что он уже и не пьян – может, только чуть-чуть. И то, что он не спешит вывернуться из моих рук, кажется мне неплохим знаком.

     - Знаешь, эльф, когда я впервые тебя увидел тогда… в Эльфинаже… до того, как я понял, что ты – не он… мне захотелось надавать тебе по шее.

     Фыркает, все же освобождаясь от моей руки, и садится на середине кровати, скрестив ноги:

      – Это за… что же? За то, что… не сказал, что выжил?

     - Нет. За обрезанные волосы.

     Эльфик разражается хохотом. Впервые вижу, чтобы он так смеялся – открыто и от души. Трясу головой. Впервые? Вспышки меня просто убивают, принося иллюзию памяти и тут же забирая ее обратно. Ты протягиваешь руку, проводя ладонью по коротким, взъерошенным, как перья у воробья, снежно-белым прядям. Фенрис замирает, как дикий зверек…

     Что было между вами? Я чувствую это в невысказанных фразах, в опущенных взглядах, в придерживаемом дыхании… В записях этого нет, но и в душу к вам не влезть. Нет, влезть-то можно… но не хочу предавать. Не хочу ломать то хрупкое нечто, что сейчас сплетается между нами. Я не слеп, хотя иногда хотел бы таким быть…

     Такие разные…

     Такие до боли похожие.

     Отверженные и проклятые. Каждый по-своему. Но боль – одна на двоих.

     Слишком глубокая ненависть… или слишком сильная любовь?