Тельмама

Комната оказалась, рядом с моей, всего на три двери дальше. Она была уютная, но сразу видно, что мальчишеская, и в ней царил полумрак. Я села с Сабриной на кровать, а Миша подошёл к столу, потом присел возле меня с двумя альбомами. Я оказалась в серединке.

Парень очень красиво рисует. Сначала на листах были изображены животные, преобладали волки и медведи, затем растения, а потом были глаза: либо большие на всю страницу, либо много маленьких, либо два глаза с бровями и иногда ещё с носом. Первый альбом закончился.

— Ты глаза начал рисовать, потому что переживал о чём-то?

— Да, это началось ещё до смерти…

— Я поняла. Он будто что-то чувствовал… Родители дома не ругались?

— Да, вроде, нет. Хотя не знаю, я чаще стала пропадать, то есть поздно возвращаться, из-за учёбы. Брат, что ты скажешь?

Мальчик начал говорить на пальцах:

— Нет, хотя иногда они переругивались парочкой фраз, но потом опять тишь да гладь — перевела мне сестра.

— Хм.

Мальчик протянул мне второй альбом.

Вот там был трешь:

Первая картинка оказалась огромным пауком, которой находился возле угла комнаты, а ближе к нам стоял силуэт… ребёнка? Или взрослого? Не важно, в любом случае, он был маленьким по сравнению с пауком, а других предметов мебели там не было, чтобы ориентироваться. И вся комната была в паутине, а освещение было таково, что мальчик стоял в свете, а монстр в тени. У паука было огромное брюхо, а лапы, словно иглы, как железки. Сколько глаз я не скажу: может два, а может больше, так как два точно было и они были большими, но вокруг них нарисованы чёрные точки и их много. Паук был зол, об этом говорил его взгляд. Брр.

Второй рисунок тоже был с пауками, но там они были в подвале. Ребёнок стоял в проёме двери, кажется, это уже была девочка, а лестница, уходящая вниз, находилась в паутине и паучках, мохнатых таких и с клыками. Эта картина была ещё темнее предыдущей. В самом её низу пауки становились больше и будто вылазили из листа, нападая на жертву, то есть на рассматривающего данную композицию (в данном случае на меня).

На следующей был силуэт человека со свечкой, а справа стояло дерево-кукловод. Его ветви били словно руки, с которых свисали человечки на ниточках. И не понятно — это они повешены или ими руководят. Может это дерево-виселица, которое заманивает к себе своими ручищами. Но со стороны психологии, думаю здесь всё же первый вариант. Но самое интересное, что корни дерева берут начало из человека, то есть само дерево — это тень.

Следующая картинка была страшной в том плане, что на ней был изображён безликий с ореолом. А сверху были изображены созвездия. Рисунок был тёмным, заштрихован вертикальными полосами. А глаза нелюдя были грустными, но смотрели в самую душу.

Потом был череп. В профиль. Его будто съедало дерево или он сам был из него. Острые клыки вместо зубов топорщились в разные стороны. Хотя если не обращать на них внимания, то можно подумать, что изображён человеческий череп. Связка челюстей была дырявой, а та в свою очередь была раскрытой. Из глаз вылазили ветви, они же росли из носа.

Наконец, я увидела животное. Это был олень. Но он был худым, мультяшным, от него росли коряги. Было что-то притягательным в этом рисунке, но всё же он немного отталкивал. Наверное, глаза оленя пугали меня, они были пустыми.

Потом была какая-то тварь и я не поняла — это насекомое или нет? У него было много перепончатых крыльев, огромные белые глаза, много длинных и часто посаженных зубов, а вот туловища не было или было, а это не шея, в общем, внизу чудища росли щупальца, они были длинными и переплетались между собой.

Дальше было ещё много рисунков с зубастыми и черепастыми тварями, с длинными руками или клыками, один раз был даже циклоп. Последний рисунок был безротый человек, точнее, тот у него был, но изображаемый пытался его открыть, однако у него это не получалось и запечатлелось лишь то, что лицо вытянуто, а на месте открытого рта зияют дыры, как множество пещерок в скале с водопадом.

Впечатление после увиденного осталось двоякое: да, мальчик талант, но то, что он рисует…

— Скажи, — спустя какое-то время, после просмотра этого альбома мой голос прорезал гнетущую тишину, а я посмотрела на парня, который тоже заинтересовано посмотрел на меня, — Ты их видишь?

— Да, и не только, некоторые настолько страшные, что их и рисовать не хочется, — перевела сестра.

— Мда… А сейчас, в этой комнате кто-нибудь есть?

— Да, — махнул головой Миша. — Один сейчас стоит перед тобой и смотрит на тебя в упор.

— Как он выглядит?

— У него череп оленя, тело человека, костлявое и рога, сейчас нарисую, — сказал он и начал рисовать.

Во время этого занятия он поглядывал на стену, но как я могла предположить, на того, кто стоял передо мной. Я ему верила. Ведь я сама могу видеть мифических существ, правда, только одного вида, а у Мишки, видно, смерть родителей стёрла все границы, и паренёк может видеть как мир живых, так и мёртвых.