Тело черное, белое, красное

– Пошутила. Вы же знаете, я большая шутница.

– Ну, Ирина Сергеевна, даст Бог, свидимся еще…

Шаляпин, торопливо поцеловав ей руку, исчез за дверью.

. "Да… Федор Иванович очень изменился…" - с горечью подумала она, провожая певца взглядом, словно переворачивая еще одну страницу книги, имя которой - прошлое.

***

– Дорогая! - В глазах Николя промелькнули лукавые искорки. - Мы приглашены на прием в ваше посольство. Учитывая, что ты все время говоришь, что не желаешь общаться с этими… - Николя запнулся, подбирая слово, - советскими русскими, мы должны отказаться?

– Безусловно. Я никуда не пойду. Под страхом расстрела.

– Я знал, - улыбнулся Николя, - поэтому и подтвердил наш приход. Тем более что на приеме точно будет господин Куприн, - рассмеялся он, положив руку на плечо вспыхнувшей Ирины.

***

Дождь прекратился, и Ирина, выйдя из такси, с удовольствием прошлась до кафе Сен-Бенуа на бульваре Сен-Жермен. В воздухе пахло печеными каштанами и тлеющими углями в жаровнях. Сидя за столиком, она пила кофе с круассаном, наблюдая, как неподалеку девчушка лет двенадцати весело играет с белой кошечкой, приманивая ее хрустящей бумажкой, привязанной к нитке. Девочка напомнила ей Леночку Трояновскую, с которой они познакомились как раз в таком возрасте. У Леночки тоже был котенок, который как-то, разыгравшись, больно оцарапал руку Ирине. Может быть, именно поэтому у нее возникла неприязнь к обидчивым и независимым существам… Ох, Леночка, Леночка… Ее смерть чуть более двух лет назад оборвала последнюю живую ниточку, связывающую Ирину с прежней жизнью. Они вместе бежали из Петрограда на юг России, выжили в гражданской войне, затем перед самым приходом красных, пытаясь выбраться из Севастополя, потерялись на переполненном причале и через год встретились в Париже, где Леночка уже сумела снять небольшую комнату на улице Жака Оффенбаха в квартале Пасси, облюбованном русскими эмигрантами. Вскоре она же нашла работу посудомойки в кафе и с большой радостью принялась за нее, настаивая, чтобы Ирина не торопилась и подобрала себе что-нибудь приличное, благо денег на жилье и еду теперь хватало. Ирина как раз завершала переговоры с одним из недавно созданных модельных домов, куда ее будто бы могли через некоторое время взять манекенщицей, когда Леночка вдруг слегла с высокой температурой. В течение двух недель она металась в бреду, задыхалась от кашля и буквально таяла на глазах. Ирина была вынуждена пойти работать в кафе на ее место, которое никак нельзя было потерять.

Леночка тихо умерла ночью, натянув на себя одеяло, чтобы не разбудить подругу…

– Мари! Пора обедать! - раздался из окна дома напротив громкий женский голос. - Да оставь ты эту приблудную кошку. Быстро домой!

Девочка, вздохнув, быстро провела рукой по пушистой шерстке и, несколько раз обернувшись, грустно побрела домой. Кошка, проводив ее до самых дверей, вернулась и, подойдя к Ирине, стала мурлыкая, тереться об ее ногу. "Ну, иди ко мне, приблудная ты моя! - посадив кошечку себе на колени, она посмотрела на часы. - Что-то Анри запаздывает. Видно, снова не может оторваться от своих записей".

Знакомство и общение с Анри Манго стало настоящим подарком судьбы. Это был удивительный человек. В молодости он приехал в Россию в качестве представителя парфюмерной фабрики, однако вскоре влюбился, женился на русской, остался в Петербурге и обрусел. Когда началась мировая война, он вернулся на родину и после войны занялся переводами. Он был уникальным переводчиком. На поиски французского эквивалента русского слова он мог тратить недели, беседуя с учеными и бродягами, составляя нескольку десятков различных вариантов перевода и выбирая из них наиболее точный.

Русский язык Анри знал в совершенстве, но, как ему казалось, не всегда чувствовал тонкости и нюансы. Собственно, они с Ириной и познакомились именно из-за его дотошности - ей позвонили и попросили проконсультировать господина Манго. "Посмотрите, мне хотелось бы знать ваше мнение", - уже с порога попросил Анри и, усевшись за стол, разложил свои записи, сделанные мелким аккуратным почерком. "Вот здесь, например… Куприн пишет, что герой его "совсем потерял голову". Если он потерял голову именно совсем, то есть окончательно, это один вопрос, а если он потерял голову не насовсем, то есть временно, и вскоре, увидев, что объект его обожания вовсе не достоин этой потери, вернул свою голову на место, это, как вы понимаете, совсем другой вопрос… Или вот еще, взгляните… "Смотришь, бывало, в трамвае примостился в уголку утлый преждевременный старичок…" Вот этот самый "утлый преждевременный"? Прежде, чем показывать свой вариант перевода Куприну, я бы хотел уточнить…" - и он погружался в свои записи. Возможно, именно из-за трепетного отношения Анри к русскому языку, уникального профессионализма и ответственности родились изумительные переводы книг Достоевского, Куприна и Толстого. Консультируя Анри, Ирина была горда, что имеет к этой работе какое-то отношение.