Тело черное, белое, красное

– Простите, господа, я увлеклась чтением и, кажется, немного забыла о приличиях. Со мной такое иногда бывает, – обратилась она к гостям.

– Увлечение чтением или забвение приличий? – дерзко взглянув на Ирину, ухмыльнулся уже захмелевший полковник.

– К сожалению, – проговорила она, бросив на него удивленный взгляд, – я вас должна покинуть… у меня дела… Курсы… Да-да, курсы… В шесть.

– Курсы? – рассеянно переспросил отец, наполняя рюмки. – Ну, иди, Ириночка, раз надо!

Попрощавшись со всеми и подарив Шаляпину взгляд, как ей казалось, из тех, что называются "обещающими", Ирина вышла из гостиной и, торопливо надев пальто, поспешила к выходу. Отражение в огромном старинном зеркале в прихожей проводило ее удивленным взглядом, но потом, словно спохватившись, бросилось вдогонку…

2

Чистопрудный бульвар встретил Ирину пестрым потоком людей. Она не стала брать извозчика и, не торопясь, направилась в сторону Арбата, с удовольствием вдыхая весенний воздух. Город, казалось, проснулся от зимней спячки. Дворники в длинных фартуках яростно мели дворы и тротуары, весело переругиваясь с извозчиками, вечно перегораживающими дорогу. Горластые подростки с огромными лотками наперебой предлагали свежие ароматные булки и калачи, папиросы и спички. На углу Лубянской площади чумазый рыжий парень, отпугивая прохожих, истошным голосом предлагал поточить "ножи-ножницы". Мальчик в строгой гимназической форме упрашивал полную даму с маленькой собачкой на руках непременно зайти в кофейню попробовать новое пирожное. Все это было привычной московской жизнью – частью жизни самой Ирины. Ей стало весело. Мимо прошла шумная группа возбужденно жестикулирующих студентов. До нее донеслись обрывки фраз:

– Террор, только революционный террор… спасение России… измена… Распутин…

Из подворотни возле аптеки вывалились два мужика с раскрасневшимися лицами, явно свидетельствовавшими о принятии спиртосодержащих лекарственных препаратов, и, обнявшись, запели: "Целовался крепко… да-а-а… с чужо-о-ой жа-аной!" Ирина на всякий случай перешла на другую сторону улицы.

Свернув с Арбата налево в переулок, она остановилась у подъезда дома с номером тридцать шесть. Из открытого окна третьего этажа раздавались звуки фортепьяно, на котором кто-то старательно пытался играть гаммы.

"Может, не ходить?" – заколебалась она, уже поднявшись по белой мраморной лестнице, покрытой ковровой дорожкой, на второй этаж и протягивая руку к звонку.

Дверь почти сразу открыл невысокий худощавый мужчина с аскетичным скуластым лицом, в красном шелковом халате, расшитом драконами, и небольшой разноцветной круглой шапочке, делающей его похожим на китайца.

– Входите, – проговорил он, пропуская Ирину вперед.

Пройдя по длинному темному коридору, она вошла в небольшую комнату с занавешенными окнами, которая освещалась колеблющимся светом нескольких свечей, и опустилась на единственный стул, стоящий посередине. Мужчина молча обошел вокруг нее и остановился напротив. Присмотревшись, Ирина отметила, что хозяин вовсе и не похож на китайца – глаза у него не раскосые, а, напротив, огромные, выразительные, черные.

Она вдруг сообразила, что никого не предупредила о том, куда пошла, и, почувствовав беспокойство, заерзала на стуле.

– Я по объявлению… в журнале… – Она не узнала своего голоса. – Может, я не туда…

– Вы пришли туда, куда нужно, – прервав ее, многозначительно проговорил хозяин. – И вовремя. Позже было бы уже поздно. – Вероятно, он остался доволен произнесенной фразой, потому что тут же повторил ее снова: – Да, да, позже было бы поздно. – Он еще раз медленно обошел вокруг Ирины, которая не знала, как вести себя – то ли следовало провожать его взглядом, то ли, напротив, не шевелиться. Она выбрала второе.

Через некоторое время, очевидно вдоволь находившись вокруг стула, мужчина опять остановился перед ней.

– Порфирий де Туайт, – торжественно произнес он, скрестив руки на груди. Внимание Ирины привлек массивный перстень в виде книги на безымянном пальце. Хозяин, перехватив ее взгляд, загадочно улыбнулся и церемонно поклонился. Слегка распахнувшиеся полы халата обнажили сухие, мускулистые ноги.

Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Хозяин, напротив, стал необычайно серьезен и сосредоточен.

– Сейчас вам придется подождать немного. Мне нужно войти в тонкие планы и получить разрешение для работы с вами. – Ирина вопросительно посмотрела на него. – Видите ли, с обычными людьми я не работаю, – пояснил он снисходительно. – Только с избранными. С трудом сдержав улыбку, она понимающе кивнула.