Тело, еда, секс и тревога: Что беспокоит современную женщину. Исследование клинического психолога

«Эрос» – любовь-страсть, ассоциирующаяся с образом мальчика со стрелами – Купидоном из римского пантеона богов. Но люди боялись его пуще демона, потому что своими стрелами он мог заставить их испытывать влечение к самому неподобающему персонажу. Купидон забавлялся стрельбой в кого попало, обрекая случайных людей на любовные муки и страдания. «Страсть и страдания» – вот определение такой любви, именно она дает будоражащие сюжеты для книг и фильмов. Недаром орудие «эроса» – стрелы, внезапные и болезненные, как те чувства, которые возникали в сердцах людей. Да и само слово «страсть» в первоначальном смысле означало именно страдания. В современной психиатрической классификации это состояние иногда именуется «любовная зависимость»[136]. Она может принести человеку множество проблем, потому что его жизнь превращается в одержимость любимым и приносит бесконечную тревогу, нарушения аппетита, сна, навязчивые мысли и т. п.[137] Отождествление с демоном не случайно: греки подчеркивали, что эрос переживается как одержимость, как следование некоей силе извне. Эрос может противоречить воле и разуму влюбленного. В других видах любви нет подобного отождествления с каким-либо персонажем.

Последний вид любви – агапе[138]. Часто это слово употребляется в религиозном контексте, и христианская формула «Бог есть любовь» – про агапе (Ο Θεόςείναι αγάπη – «О Теосагапээстин» – так звучит эта фраза по-гречески). Эта любовь – не страдание, а СОстрадание. Это любовь, которая «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла» (1 Кор. 13:4). Интересно отметить, что любовь определяется через отрицание, частицу «не»: ведь никто не может дать ей конкретного определения, но можно перечислить то, чего в ней точно не должно быть.

И если эрос может возникнуть из глубины подкорковых структур, благодаря нашей «внутренней обезьяне», а в случае любовной зависимости – из-за травматического опыта, то агапе не случается сама по себе. Опыт безусловной любви можно получить в семье либо обрести, следуя своим путем, чаще всего очень непростым. Собственно, в этом пути – все христианские подвиги и суть послушания – не получение алгоритма, которой точно приведет к познанию любви, но попытка, просьба к Богу: «Научи меня любить!» И брак – один из вариантов такого пути, попытка в совместной жизни увидеть в близком человеке отражение Бога и полюбить его той самой агапе, а не только эрос-любовью или родственной строге.

Что касается угасшей страсти (которая, повторимся, ни в коей мере не свидетельствует о патологии и является нормой), то это объект бесконечной наживы для масс-маркета: «Как вернуть былую страсть? Купите наше белье (духи, косметику), и ваш муж будет желать вас, как в первый день знакомства», «Посетите наш тренинг "Cтрастный секс в браке"», «Купите романтический тур "Cекс с Афродитой"». Однако любовь, а тем более страсть не подчиняется логике и не живет в клетке алгоритмов.

Об этом прекрасно написано в книге Эстер Перель «Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт»:

Сегодня любовь – это не просто эмоциональная поддержка, сочувствие и партнерство, но еще и панацея от экзистенциального одиночества. Мы ждем, что партнер станет для нас укрытием от неприятностей современной жизни. И дело не в том, что мы защищены меньше, чем наши предки. Вообще-то, скорее всего, наоборот. Но современный уклад жизни лишает нас традиционных ресурсов, и складывается ситуация, когда мы вынуждены обращаться к одному-единственному человеку в поисках защиты и эмоциональной поддержки. В прежние времена для этого существовали разнообразные социальные институты. Отношения взрослых людей между собой оказались перегружены неоправданными ожиданиями[139].