Тело как улика. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии

Инго П. чешет голову. «Если хорошенько вспомнить, она все-таки что-то сказала об этом. То, что она хотела быстро искупаться, а затем хотела навестить своего отца. Затем я лег спать. В какой-то момент я проснулся и хотел ее увидеть. Но потом я услышал, как она плещется в ванной. Итак, у нее все в порядке, сказал я себе. Я не хотел вторгаться в ее личное пространство. Кроме того, я снова заснул».

В следующий раз, когда мужчина проснулся, он снова прислушался, но на этот раз звуков из ванной не услышал. «Ни брызг, ни радио. Поэтому я подумал, что теперь она хочет расслабиться. Этому я тоже не хотел мешать. Только когда в следующий раз не услышал никаких звуков, я заподозрил неладное. Пошел в ванную и нашел ее, как рассказывал раньше: она лежала на спине, голова под водой, ноги слегка подтянуты как у эмбриона. Я вытащил голову из воды, затем позвонил в скорую помощь и поступил согласно указаниям. Но я уже рассказывал следователям все. «Она была еще жива для меня. Я осторожно поднял ее из ванны, чтобы не повредить. Я пробовал искусственное дыхание изо рта в рот, но она не открывала рот».

– Вероятно, это было связано с тем, что трупное окоченение уже началось, – заключает верховный комиссар К.

– Трупное окоченение? Она была теплой, она все еще была жива!

Главный комиссар М. решает сменить тему.

– Когда это было, когда вы проснулись и хотели посмотреть на свою подругу? В какие промежутки времени примерно?

Инго П. размышляет, затем качает головой. – «Понятия не имею».

– После того, как вы вытащили госпожу Г. из ванны, вы что-то делали с водой? – спрашивает комиссар К.

– Я спустил воду, – ответил Инго П., после этого он снова пришел в себя.

Он, конечно, не верит в свое утверждение. Вода в ванной не была спущена, наоборот, ее уровень был настолько высок, что она могла переливаться через слив, если бы госпожа Г. была в ванной. «Было ясно, что господин П. не спускал воду из ванны», – отмечает верховный комиссар в протоколе. Следователям стало также ясно, что Инго П. слишком рассеян, чтобы вспомнить все подробности.

– И я выключил радио, – утверждает он.

– Радио в ванной? – спрашивет верховный комиссар.

Инго П. кивает.

– Вы изменили громкость звука?

Инго П. отрицает. Он просто нажал кнопку включения/ выключения.

– Тогда мы можем проверить, могли ли вы слышать плеск из гостиной. Оставайтесь на месте, господин П.

Инго П. опускается на диван. Два следователя идут в ванную. Верховный комиссар К. включает радио и закрывает дверь. Раньше его коллега инструктировал полицейских, которые находятся на месте преступления: они должны разместиться в гостиной: один – на диване, один – в спальной зоне и обратить внимание на то, проникают ли звуки через закрытую дверь ванной.

Верховный комиссар К. шлепает рукой в одноразовой перчатке по поверхности воды. В ванной можно слышать всплеск, хотя радио играет довольно громко.

Верховный комиссар М. открывает дверь ванной. «Что вы слышали? – спрашивает она у людей в униформе. Просто музыка», – говорят они.

Она занимает место в гостиной рядом с Инго П. «Вы не могли слышать всплески воды из спальной зоны на другом конце комнаты», – говорит она.

Инго П. размышляет.

– Это то, что я себе представлял.

– У вашей подруги странная гематома на бедрах, – главный комиссар снова меняет тему. – Ушиб, круглый, с отпечатками как от зубов. У вас есть этому какие-то объяснения?

Инго П. энергично кивает: «Я укусил ее во время секса!» На мгновение он кажется почти оживленным. Затем снова сникает. «Откуда взялись другие синяки, я не знаю, – говорит он.

– У нее были синяки все время, не знаю, почему. Не от меня. Я любил Габи. У нас никогда не было ссор, вы можете спросить кого угодно.

– Мы сделаем это, господин П., – подытоживает верховный комиссар К.

– Мы спросим у ваших соседей, было ли у вас в квартире хоть раз шумно.

– Один раз было, господин комиссар. Но мы занимались сексом. Мы были такими страстными!

– Значит, вы не злились на госпожу Г.?

– Нет, зачем же?

– Тогда почему вы разорвали ее фотографию? – верховный комиссар М. показывает ему прозрачный пакет для улик, в котором они сохранили клочки разорванной фотографии.

– Ах, это, – говорит Инго П. – Это сделала Габи. Ей не понравилось фото. Ей казалось, что она плохо выглядит на нем. Поэтому она разорвала его вчера.

Пока полицейские остаются в квартире, следователи звонят соседям Инго П. Те говорят, что не слышали громких звуков из квартиры Инго П. ни до ни после 23 часов тоже.

Воскресенье, 13 мая 2007 года (День матери), 23:40, Берлин-Лихтенберг, квартира Инго П.

В 23:40 ч. прибывает доктор Ф., судебный эксперт из Института судебной медицины Шарите. Он также отмечает, что «труп в значительной степени высох». Измеряет температуру трупа (33 °C), температуру воды в ванне (31,1 °C) и воздуха (24,9 °C).