Тело как улика. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии

Он начинает плакать. «Никогда в жизни! – говорит он. – Мне было бы определенно лучше, если бы я знал, что произошло. Но я не знаю, чего я от нее хотел. Я не понимал этого, пока не увидел, что она лежит в ванной. Но это было намного позже. У меня мгновенно прояснилось в голове. Я знал, что мне нужно делать. Если бы я хотел скрыть преступление, то поступил бы иначе. Это был несчастный случай, настоящий несчастный случай».

«Итак, вы говорите, когда вы подняли тревогу, вы понимали, что происходит? Тогда, пожалуйста, скажите нам, мистер П., почему ваша мертвая подруга была полностью сухой, когда машина скорой помощи прибыла через десять минут после вашего звонка». Инго П. качает головой. «Я не знаю, как она могла высохнуть. Может, я ее вытер? Лежало ли там полотенце?»

Вторник, 3 июля 2007 года, прокуратура Берлина

Даже если у обвиняемого снова значительные провалы в памяти или он, возможно, только притворяется, для прокуроры достаточно фактов. Только через два с половиной месяца после ареста Инго П. «обвиняется в убийстве человека в Берлине-Лихтенберге 13 мая 2007 года, без видимой мотивации». Таким образом, прокуратура определяет, что действия Инго П. привели к смерти Бертрун Г., но его поступок не содержит признаков убийства с определенной целью (например, неверность или жестокость).

«Арестованному предъявлено обвинение в следующем», – говорится в судебном акте присяжных. «В день преступления с 17:00 до 20:35 обвиняемый в своей квартире вошел в ванную комнату, где его подруга Бертрун Г., далее именуемая пострадавшей, принимала ванну. Либо из-за досады, что пострадавшая сторона была в ванной в течение некоторого времени, либо потому, что он хотел напугать, разбудить, обвиняемый держал пострадавшую за шею обеими руками и сжимал, по крайней мере, с условным намерением убийства, так сильно, что пострадавшая сразу же задохнулась непосредственно из-за сжатия шеи. […]

Подозрение в совершении преступления обвиняемым вытекает из заключений судебно-медицинских экспертиз, показаний обвиняемого, а также других результатов расследования».

Среда, 31 октября 2007 года, Берлин, уголовный суд Моабит, 29-я судебная коллегия по рассмотрению уголовных дел

Инго П. должен отвечать перед судом. На второй день судебного разбирательства он признается, что все же был в ванной с Бертрун Г.

«Очень, очень долго», Бертрун уже была в ванной, говорит он, когда он увидел ее около 16:00 или 16:30. «Я волновался и хотел заставить ее прекратить купаться». Когда он вошел, она сидела прямо в ванной. «Ну же, выходи», – сказал он Бертрун Г. Он был шокирован, когда она крикнула ему: «Трахни себя сам, засранец!»

Он рассердился – такая форма отношений была для него неприемлема. Это звучало так, как будто она обвиняла его в том, что проявляет не заботу о ней, а на самом деле только хотел заняться с ней сексом. Он схватил ее за шею и «тряс пять-десять секунд». Она ударилась затылком о край ванны, не сопротивлялась и ничего не говорила. «Она задела и унизила меня, поэтому я хотел причинить ей боль. Но, ради Бога, я не хотел убивать ее. Я и не думал об этом!»

Психиатр доктор К., который обследовал обвиняемого, также внимательно слушает его в суде. Психиатр объясняет, что Инго П. в день преступления был возбужденным из-за конфликта с матерью, с которой у него была тесная, почти детская связь, несмотря на его возраст 44 года. Мать не захотела его видеть в День матери, потому что он был пьян, в его крови содержалось по меньшей мере 2 промилле алкоголя. Поэтому способность контролировать свое поведение у него была значительно снижена, хотя и не так сильно, как у Бертрун Г., содержание алкоголя в крови которой было выше – 3,2 промилле. Обвиняемый, по крайней мере, осознавал, что был сильно пьян, а вот находившаяся в полусознательном состоянии Бертрун Г. рисковала утонуть в ванне после его нападения.

После короткого импульсивного нападения на Габи он ушел не оборачиваясь, не посмотрев на нее. Инго П. теперь это признает. Он вышел из ванной и вернулся в спальню, чтобы продолжить спать.

Председатель судьи Д. переспрашивает: «Это снова новая версия. Является ли это реальными воспоминаниями?»

«По моим ощущениям, это реальные воспоминания», – отвечает обвиняемый.

Но когда его спросили, что именно произошло, он все еще не знал ответа. «Другой ситуации, к которой я мог бы иметь отношение, нет», – говорит он.

Понедельник, 5 ноября 2007 года, Берлин, уголовный суд Моабит, 29-я судебная коллегия по рассмотрению уголовных дел

На третий день судебного разбирательства многочисленные свидетели подвергаются допросу, врач скорой помощи и судмедэксперт выступают в качестве экспертов.

Собутыльник Свен Р. повторяет свои показания, которые уже давал в полиции. «Я плакал вместе с ним, – говорит он, вспоминая вечер в Галактике, а затем в своем доме. – Ночью у меня возникло подозрение. У Инго была явно нечистая совесть. Возможно, он помог со смертью Габи, сказал я себе. Вот почему сообщил о своих подозрениях полиции».