Тело как улика. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии

Доктор С. объясняет, что Рэю не нужно понимать его, поскольку он не собирается задавать ему никаких вопросов, Рэй должен просто рассказывать на английском языке, который, согласно его словам, является его родным. Они запишут весь разговор, после чего аудиофайл будет перенесен на бумагу. «Просто начните, расскажите, что происходит у вас в голове», – призывает психиатр молодого человека.

Рэй становится более и более дерзким, он кажется загнанным в угол. «Ты что, не понимаешь?» – кричит он доктору С. «Я хочу уйти сейчас!» – обращается он к социальному воспитателю К., который его привел. Наблюдатель полон сочувствия к нему. Согласно принятым правилам работники социальной службы должны безоговорочно помогать уязвимому подростку, подобному Рэю. Воспитатель понимает, что его протеже может полностью отказаться от сотрудничества. В конце концов директор службы помощи молодежи заказал психиатрическую экспертизу. «Если вы не будете сотрудничать, Рэй, – говорит воспитатель, – служба по защите молодежи перестанет платить». «Хорошо, – говорит молодой человек. – Я буду сотрудничать». Доктор С. пусть задаст ему вопросы, повторяет он, в противном случае он не знает, с чего начать.

После хождений вокруг да около, он наконец рассказывает по-английски об автомобильной аварии, в которой погибла его мать. Ему было двенадцать лет, он сидел на пассажирском сиденье, когда слева «грузовик, машина или что-то» протаранил их. Его мать умерла, он был ранен. В больнице его вылечили, но с тех пор его память нарушена. Даже в клинике он едва мог вспомнить все, что было до аварии. Это так и осталось до сегодняшнего дня. Сначала он даже не узнал своего отца, когда тот посетил его в больнице. Затем отец забрал его из клиники, и с тех пор они были в дороге. Иногда в городах, иногда в лесах, затем снова в отелях. Отец обучал Рэя во время путешествий математике, географии и философии.

В этом месте история прерывается. Это такая же неопределенная и странная история, которую он неоднократно рассказывал. Когда доктор С. просит его сообщить что-то еще, Рэй снова бунтует. «Если не задашь мне вопросы, я ничего не смогу рассказать».

Вдруг Рэй снова говорит на сносном немецком языке и может легко понять своего собеседника. Несмотря на то что его увещевали воздерживаться от «тыканья» при обращении к психиатру, кажется, никто не думает, что это не преднамеренная провокация, но и особенность родного языка Рэя. Лингвисту понадобилось бы всего лишь несколько минут, чтобы определить, что у Рэя в английском и в большей степени даже в немецком языке проскальзывают голландицизмы. Не говоря уже о его типичном голландском акценте. Но в перечне экспертов, которые обследуют Рэя, лингвист не предусмотрен.

«Вопросы фальсифицируют расследование, – снова говорит психиатр. – Именно поэтому обследуемый должен рассказывать сам». Если Рэй не хочет это делать сейчас, можно продолжить через неделю или две.

Поскольку Рэй не предоставляет больше эпизодов из своих предполагаемых лет путешествия, обследование откладывается на следующую неделю.

Вторник, 13 декабря 2011 года, Институт судебной медицины Шарите, Берлин-Моабит

На следующий день Рэй приходит в Институт Шарите снова в сопровождении своего опекуна, господина К. Судебная экспертиза направлена на определение того, имеет ли он признаки, которые могут дать ключ к разгадке его личности. Кроме того, следы операции и последствия болезней могут подтвердить его утверждение о том, что он был тяжело ранен в автомобильной аварии пятью годами ранее.

После сбора анамнеза и тщательного осмотра «лесного мальчика» мой коллега доктор Б. и я фиксируем в отчете: «Хотя во время своего появления в здании Красной ратуше два месяца назад он был якобы силен только в английском, общение с ним на немецком языке было более понятным и простым. Возраст Рэя, предположительно, от 16 до 20 лет, точно это не может быть определено в рамках нашего дознания, так как рентген кости запястья, а также радиологический панорамный снимок зубов, чтобы проверить состояние развития зубов мудрости, из-за потенциально вредного воздействия облучения для молодого человека не допускается. В нашем разговоре-воспоминании Рэй ведет себя осознанно. Он дружелюбен, не выглядит дезорганизованным или агрессивным. Только когда кто-то говорит о его биографии, поведение молодого человека становится оборонительным. Он описывает свое прошлое совершенно без эмоций. Это также относится к предполагаемой случайной смерти его отца, которая, согласно заявлениям Рэя, произошла всего несколько месяцев назад.