Тело Милосовича

Родители будущего президента Югославии жили в постоянных ссорах друг с другом. Отец-черногорец, священник, ушел из дому. Затем покончил с собой выстрелом в голову из чужого охотничьего ружья. Орудие самоубийства долго хранилось в семье как фамильная реликвия.

Мать-сербка, фанатичная марксистка, в 1974 году повесилась на люстре в собственной комнате. Ее брат, армейский генерал, застрелился. Таким образом, умерли три самых близких Слободану человека. В 1958-м Милосович познакомился с будущей женой Мирьяной (Мирой) Маркович, которая избавила его от душевных ран».

«Узнаю брата Колю, — с иронией подумал Филатов после первых же строк. — Так можно изобразить любого. А еще он, наверное, отрывал крылья жукам, однажды пнул ногой бродячую собаку и грубо ответил на сделанное ему замечание. И при чем здесь самоубийства родственников? Ведь дети за родителей не отвечают или как?»

«Отец Миры, герой войны, — читал он дальше, — сражался плечом к плечу с Тито, тетка была личным секретарем легендарного маршала. Мать девушки партизаны казнили за „измену“ (в 1942-м она находилась в отряде Сопротивления, попала в плен и якобы выдала под пытками военные секреты). Миру всю жизнь мучает вопрос: была ее мать предательницей или нет?

Политическую систему Югославии циники называли „однопостельной“. А Мира Маркович получила в народе прозвище „белградская леди Макбет“. Одно время она устраивала нечто вроде политбюро на дому — неофициальные заседания правительства. По слухам, какой-то министр-новичок однажды спросил: „А где товарищ президент?“ „Он приготовит сэндвичи и присоединится к нам. Не отвлекайтесь“, — спокойно ответила Мира».

«Не угодишь им, — усмехнулся Филатов. — Президент-бабник — плохо. Хранит верность жене — опять нехорошо. Чего же надо-то?»

«Она всегда была крайне активна, — живописал журналист. — Выпускница юрфака (как и муж), в белградских научных кругах Мира именовалась „главным теоретиком Объединенных балканских государств“. Гранд-дама предложила создать союзное либо федеративное объединение балканских республик — от Хорватии до Болгарии — под сербской гегемонией. Она основала в 1994-м партию ЮЛ („Югославская левая“), оказав медвежью услугу супругу, чья Соцпартия стала терять сторонников.

Сейчас „леди Макбет“ живет в Подмосковье. Сербская прокуратура временно отозвала ордер на арест госпожи Маркович. Ей инкриминировали незаконное распределение государственных квартир, а также причастность к убийству в августе 2000-го бывшего сербского президента Ивана Стамболича».

«И это — все? — удивился Филатов. — Ничего более серьезного, чем квартиры, нарыть не смогли? А про Стамболича — это, скорее всего, фэнтези по заказу новых властей».

Дальше журналист взялся за Марко: «Уголовное дело Марко, сына Милосовича, закрыто. Его обвиняли в том, что в марте 2000 года он с друзьями похитил активиста студенческого движения „Отпор“, которому угрожал расправой. Размахивая перед пленником включенной бензопилой, Марко якобы кричал: „Говори, кто финансирует ваш „Отпор“? Если не скажешь, лично распилю тебя на кусочки и выброшу в реку!“»

Филатову вспомнился один из клипов «Роллинг Стоунз», где Мик Джаггер бегал с бензопилой за девушкой и одновременно пел. Наверное, впечатлительный журналист тоже его видел.

«Повеса и плейбой, Марко, — продолжал автор статьи, — владел магазинами и самой большой на Балканах дискотекой „Мадонна“ в родном городе отца Пожаревац, в шестидесяти километрах от Белграда. Как-то он признался: „Папа никогда не ругает меня. Он сердился лишь тогда, когда я разбил первые два гоночных автомобиля, остальные десять он мне простил“. Сербская пресса писала о причастности Марко к торговле наркотиками и оружием, контрабанде бензина и табака. Когда режим отца пал, Марко пустился в бега».

«Да уж, пресса напишет, — усмехнулся про себя Филатов, — недорого и возьмет, особенно „либеральная“. Все равно ведь ни за что не отвечает».

«Мария, дочь Слободана Милосовича, поселилась в черногорском городке Цетинье. В сентябре 2002 года ее приговорили к восьми месяцам тюремного заключения и к двум годам условно. Дело не пересмотрено. 1 апреля 2001-го, в момент ареста Милосовича на белградской вилле „Мир“, Мария открыла огонь из пистолета по сотрудникам спецслужб. Позже на нервной почве застрелила собаку своего любовника, выбила стекла в доме и публично обвинила отца в трусости. Говорят, Мария пристрастилась к оружию еще подростком, а первая любовь случилась с военруком в гимназии».

«Копаться в подноготной детей, — подумал Филатов, — беспроигрышный шаг для того, кто хочет очернить национального лидера. А Мария всего лишь защищала отца, которого в итоге тайно выкрали и доставили в Гаагу, где он и умер. Не такой уж плохой поступок. У самого-то автора, интересно, дети в порядке, ничего за ними этакого никогда не наблюдалось?»