Тело Папы

Ги де Шольяк считает, что бальзамирование способно задержать разложение лица на восемь дней[594]. Его ученик Пьетро Арджеллата, знаменитый хирург из Болонского университета (1397–1421), с удовлетворением утверждает, что ему удалось забальзамировать труп умершего в Болонье Александра V и тем самым сохранить нетленным восемь дней. Лицо, кисти рук и ступни при этом не тронули, потому что они должны были оставаться на виду[595]. То же подтверждает важное свидетельство Анри де Мондевиля († ок. 1320), хирурга французского короля Филиппа IV Красивого: «Есть три способа подготовки праха. В некоторых случаях никакой подготовки против разложения не требуется – например, когда речь идет о телах бедных и некоторых богатых, если тело будет захоронено в течение трех дней летом или четырех дней зимой. В других случаях подготовка требуется, это касается тел людей среднего положения, например рыцарей и баронов. Наконец тела королей, королев, верховных понтификов и прелатов нужно сохранять с открытым лицом»[596].

Эти сведения полностью соответствуют первому папскому погребальному церемониалу Петра Амейля: лицо усопшего скрыто, когда прах находится в капелле, открывается во время публичной демонстрации и снова закрывается, когда тело кладется в гроб. Умирая, папа возвращается в человеческое состояние (лицо закрыто), но его смерть должна быть на виду (лицо открыто)[597].

Могила Адриана V (1276) в церкви Сан Франческо алла Рокка в Витербо позволяет нам перенестись еще на несколько десятилетий назад. Голова, руки и ноги – три главных элемента надгробного изваяния, gisant. По всей фигуре от головы до пят, через спущенные в сторону зрителя руки проходит воображаемая линия. Композиция предполагает почти горизонтальное положение тела, позволяющее зрительно выделить именно руки. Ниспадающие по углам подушки узелки подсказывают, что перед нами проекция стоящего строго горизонтально погребального ложа[598]. Объяснение напрашивается само собой: памятник Адриана V воспроизводит погребальное ложе в момент его публичной демонстрации, когда открыты лицо, руки и ноги. Согласно Амейлю, камерарий и ризничий предоставляют травнику и братьям буллы бальзам, чтобы помазать прах папы, «а также руки»[599].

Если верить Ги де Шольяку и другим великим хирургам XIV века, труп папы бальзамировали с конкретной целью: сохранить останки в течение восьми дней, что совпадает с предусмотренными девятидневными приготовлениями к погребению. Логично, что источники отсылают нас к началу этого столетия, потому что именно тогда, судя по всему, девятидневный папский погребальный церемониал вошел в обиход.

Публичная демонстрация папского праха безусловно представляла собой «подражание империи», imitatio imperii, указывала на высочайший статус усопшего[600]. Однако открытые руки, ступни и лицо должны были прежде всего засвидетельствовать публично его смерть. Бальзамирование и выставление останков были нераздельно связанными друг с другом элементами, очень важными при переходе папской власти.

Погребение

Во что облачали труп папы перед погребением? Два свидетельства позволяют ответить с какой-то долей точности. Это отчеты о вскрытии могил Григория VII (1073–1085) и Бонифация VIII (1294–1303), понтификаты которых обрамляют интересующий нас больше всего период. Их точность неодинакова: нотариальный акт о вскрытии гробницы Григория VII в Салерно в 1578 году намного менее точен, чем аналогичное свидетельство Джакомо Гримальди о вскрытии 11 октября 1605 года гробницы Бонифация VIII в Ватиканской базилике[601].

Во втором документе нам важно следующее. На Бонифации VIII «были чулки, покрывавшие ноги полностью, как тогда было принято, с красной изнанкой и серебряной ниткой сверху. Сутана белая с изнанки, роккетто из камбрейской ткани спускался до пят. На груди спереди, по краям полотна у ног и рук золотом и шелком вышиты чудеса жизни Иисуса Христа. На шее лежала стола пядей в пять, скрепленная парчовым бантом, вышитым серебром и черным шелком. Пояс был из красного и зеленого шелка, тщательно сработанный, с пуговицами и шелковыми бантами. Манипул шит золотом и серебром, волнами, из черного и темно-лилового шелка, длиной в три пяди. Сандалии черные, с заостренными в готическом стиле носками, без креста, прошитые шелком. Папская туника – из черного шелка с узкими рукавами, обработанная парчой, со львами из золотого шелка на лазурном поле. Стихарь из черного шелка, тоже обработанный парчой, расшитый розами и изображением двух стоящих собак. Папские носки черного шелка. Широкая и длинная риза черного шелка, с интересными мотивами. Фанон такой же, как сегодня. Паллий тончайшего белого шелка, с крестами. Прекрасно сработанные иглой перчатки из белого шелка, украшенные жемчугом. Руки сложены крестом, левая на правой, с кольцом с драгоценным сапфиром на пальце. Наконец, на голове митра из белой камчатки, длиной и шириной в пядь»[602].