Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

У людей, которые чувствуют безопасную и значимую связь с другими, мало причин для того, чтобы проматывать свою жизнь, употребляя наркотики или бесцельно пялясь в телевизор: у них нет желания запихивать в себя углеводы или нападать на других людей. Если же они не видят никакого смысла во всех своих действиях, то чувствуют себя в западне и склонны принимать таблетки, вступать в уличные банды, экстремистские религиозные секты или присоединяться к радикальным политическим движениям – в общем, ко всему, что может принести им облегчение. Как показало НДО-исследование, жестокое и пренебрежительное обращение с детьми – наиболее предотвратимая причина психических заболеваний, самая распространенная причина наркотической и алкогольной зависимости, а также фактор, который вносит значительный вклад в увеличение смертности от диабета, сердечно-сосудистых заболеваний, рака, инсульта и самоубийства.

Мы с моими коллегами делаем упор в своей работе на детей и подростков, которые наиболее всего подвержены влиянию психологической травмы. С тех пор как мы совместными усилиями основали Национальную группу по травматическому стрессу у детей в 2001 году, она выросла в обширную сеть из более чем 150 центров по всей стране, каждый из которых разработал специальные программы для школ, системы ювенальной юстиции, агентств по опеке, приютов для бездомных, военных учреждений и интернатов.

Наш Центр травмы является одним из учреждений этой группы, занимающихся разработкой и оценкой методов лечения. Вместе с моими коллегами Джо Спинаццола и Маргарет Блаустейн мы разработали комплексные программы для детей и подростков, которые теперь применяются в Хартфорде, Чикаго, Хьюстоне, Сан-Франциско, Анкоридже, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Каждые два года мы вместе с коллегами выбираем определенный регион страны, подыскивая с помощью местных контактов воодушевленные, открытые и уважаемые организации, которые в итоге становятся новыми центрами распространения наших терапевтических методов. Так, например, в течение одного из этих двухлетних периодов я работал совместно с коллегами из Мизула, штат Монтана, чтобы помочь им разработать специализированную программу лечения психологической травмы для местной индейской резервации с учетом их культурных особенностей.

Самая большая надежда для травмированных детей, ставших жертвами жестокого и пренебрежительного обращения, – это получать хорошее образование в школах, где их будут замечать и признавать, где они будут учиться самоконтролю, где они смогут развить у себя чувство принадлежности. В идеале школы могут стать островками безопасности в их беспорядочном мире. В них детям могут рассказывать об устройстве их тела и мозга, о том, как понимать свои эмоции и справляться с ними.

Школы способны играть значительную роль в развитии психологической устойчивости, необходимой, чтобы справляться с психологическими травмами. Если родителям приходится вкалывать на двух работах, чтобы сводить концы с концами, если они слишком заняты или подавлены, чтобы прислушиваться к потребностям своих детей, то именно в школах таких детей должны учить самоуправлению и самоконтролю.

Когда мы приезжаем в школы, мы частенько слышим от учителей что-нибудь вроде: «Я хотел быть социальным работником, однако пришел сюда, чтобы быть учителем». Многие из них, однако, уже убедились на собственном опыте, что невозможно преподавать, если класс наполнен учениками, у которых в голове постоянно срабатывает сигнал тревоги. Даже самые упорные учителя чувствуют себя бесполезными, когда столь многие из их учеников попросту неспособны учиться из-за своих травм. Попытка делать упор на хороших оценках ни к чему не приведет, если учителя будут не в состоянии справляться с поведенческими проблемами своих учеников. Хорошие новости в том, что на основе принципов лечения психологической травмы можно разработать практические меры и подходы, способные полностью преобразить школьное образование.

Многие учителя, с которыми мы работаем, с удивлением узнают, что травмированные ученики склонны интерпретировать любые отклонения от привычного распорядка как опасность, и их бурные реакции, как правило, представляют собой проявления травматического стресса. Детей, которые пренебрегают правилами, вряд ли удастся вразумить словами или даже наказаниями, как это столь популярно в американских школах. Взгляд учителей начинает меняться, когда они понимают, что неприемлемое поведение этих детей зародилось из их отчаянных попыток заявить о своих проблемах и выжить в сложившейся ситуации.