Читаем Тело: у каждого своё. Земное, смертное, нагое, верное в рассказах современных писателей полностью

ноги. Погнали! Быстрей!

даша. Почему?

василий. Потому что ты дура!


Василий убегает в лес.


сцена четвёртая


Лес. Чаща. Василий идёт напролом.


правая коленка (запыхавшись). Сколько можно! Шаг за шагом, позади половина леса, сил наших больше нет.

пятки. Тропа затянулась, мы все в мозолях, нас никто не любит.

левая коленка. Колючки прямо в лицо. Ой, кровь! Больно! Сейчас будет заражение крови.

правая коленка. Надо терпеть. Надо служить. Мы дойдём.

подмышки. Хо-хо!

пупок. По мне льётся пот. Тону.

глаза. Осторожно, ветки!

левая коленка. Невыносимо.

василий. Куда это я забрался? Где же дача?

глаза. Где же наш дом? (Плачут крупными слезами.) Наш Вася в печали, мы потерялись … Мох, травы, кусты, папоротник – настоящее зеленое месиво, каша!

рот. Пора бы перекусить.

подмышки. Хи-хи.

левая коленка. Хватит. Сколько можно идти, да ещё так быстро. Сколько можно издеваться над нами!

глаза. Кажется, впереди просвет.

правая коленка. Осталось совсем немного, мы скоро дойдём.

пятки. Больно, больно, плохо, душно, тяжко. Мучитель. Тиран!

левая коленка. Забастовка! Не хотим. И не можем. И главное, куда, куда мы так мчимся, всё дальше в лес, тропа тает, меркнет, сумерки близко. Стоп, стоп, стой сейчас же!


Василий переходит на шаг.


глаза. Нет, это просто просека.

пятки. Нас никогда не спрашивают, шагай, работай, дави стельки, потей. Никакого покоя, никогда. Только однажды, помните, коленки? Там мы часто ходили голышом, по рассыпчатому, тёплому, а потом Вася повелел нырять в воду, в круглый аквариум с рыбками, а рыбки, мелкие ребятки, начали нас покусывать, да так ласково. И щекотно. Вот когда было хорошо! Рыбки играли с нами, рыбки нас целовали … Только совсем давно, когда мы были маленькими, нас целовала мама, и бабушка, а потом долго-долго никто, и вот рыбки. Хотим к рыбкам. Тиран.

левая коленка. Угнетатель. Мучитель. Стой! Раз-два, гнёмся! (Подгибается.)

василий. Всё. Ноги больше не идут. Пора бы передохнуть, но уже темнеет. Где я? Надо как-то выбраться к шоссе.

глаза. Сумерки опускаются, лес погружается в серую воду близкой ночи. Где же шоссе?

руки. Не печальтесь, потрём вас немного, погладим, станет легче.


Василий не выдерживает и опускается на лежащее бревно. Срывает листок, жуёт.


попа. Йопть. Сели! Уф. Пук.

член. Осторожней.

рот. Листочек. Кислица. Но хоть так. Ближняя соломка лучше дальнего сенца.

пуп. Телефон не взял, рванул, побежал! Куда? Обиделся … За что? И что в итоге? Бежали за него мы, старались, улепётывали …

уши. Hals uber Kopf![1]


Василий задрёмывает, ему снится Даша. В той же белой короткой юбочке, но во сне она не играет в бадминтон, а танцует.


член. Какая гибкость, точные движения, стройные ноги. Руки, как веточки, как две волны, какое волшебное кружение.

попа. А попа? Где она? Попы почти и нет! Хочу быть танцовщицею, танцовщицею звуков.

уши. Was?

нос. И без вашего немецкого тошно.

попа. Гы!

член. Пленительна, непостижима, и пушок над губой, розовой, детской. Нет, это выше моих сил, выше, выше … стыд.

попа. Что естественно, то не постыдно.

член. Но мне всего 14 лет…

рот. Каждый кочет кукарекать хочет.


…Василий открывает глаза. Темнеет, он в тревоге.


пятки (уныло). Куда это он? Снова идти? Только не это.

попа (ноет). Как хорошо было сидеть, давай ещё посидим, поспим, ау.


Но Василий обречённо бредёт по бурелому. Все бормочут в его адрес ругательства, все его ненавидят.


сцена пятая


Вокруг по-прежнему лес. Наступили сумерки и пока длится эта сцена, становится совсем темно, неуютно. Ветер качает ветки, тени скользят. Начинает накрапывать дождик.


уши (Рту). Мечтали попить? Наслаждайтесь!

рот (распахнувшись). Вода путь найдёт.

волосы. Ох! Мы измучены, всклокочены, мы вспотели. Промокли насквозь.

нос. Благоуханные. В этом запахе столько тепла, чего-то совсем домашнего, родного, лёгкая кислинка, и немножко печёный хлеб – зарыться в вас и так провести всю жизнь.

пятки. Соскользнуть. Провалиться в болотную топь. Сорваться в пропасть.

правая коленка. Где вы разглядели пропасть?

пятки. За что. Он нас. Мучает.

левая коленка. Всегда, целые дни работа, никогда, никаких выходных – пинай мяч, карабкайся в гору, прыгай через ручей!

правая коленка Но мышцы должны работать!

левая коленка (не уступает). Пружинь, распрямляйся, тянись.

уши. Ни мгновения тишины, даже во сне, всё время шум, беспокойство, крещендо, форте, фортиссимо! Где же покой?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века