Тело в плюще

Гараж Пита находился недалеко от кампуса, но путь к нему — под жутким ливнем, от которого не спасал зонтик, в неуклюжих сапогах и по раскисшей тропинке — занял у Феб, как ей показалось, целую вечность. Прошлой осенью, когда Прин обратилась с предложением насчет машины, она восприняла это как знак отличия и доверия, еще одно доказательство связывающих их особых отношений. Таких, как Прин, она еще не встречала. И дело не только в поразительной красоте, но и в чем-то более глубоком, некоем природном, животном ощущении уверенности в себе, которое распространяла Прин, и которое обволакивало каждого, кто находился рядом с ней. Родные Феб заметили перемену в своей умной, но застенчивой девочке уже в ее первый приезд домой на День благодарения осенью первого года и поздравили себя с тем, что не ошиблись, настояв именно на Пелэме, где училась и сама миссис Хэмилтон. В частной школе Феб шла первой по всем предметам, и это вело к изоляции. Мальчики сторонились отличницы, ощущая в ней некую угрозу, девочки предпочитали иметь в подругах кого-то не столь обремененного «мозгами». Когда миссис Хэмилтон попыталась осторожно обсудить этот вопрос с дочерью, та посмотрела на нее недоуменно. «Ты действительно хочешь, чтобы я училась хуже? Из-за мальчишек?» Столкнувшись с такой постановкой вопроса, миссис Хэмилтон смутилась и не нашлась, что ответить, а Феб закончила школу первым номером, собрала все награды и не приобрела ни одной подруги. Вне школы ее интересы ограничивались занятиями танцами, а потом и вечеринками с танцами, которые вошли в моду в определенных кругах. Она вышла в свет — и выглядела почти хорошенькой в длинном белом атласном платье, когда спускалась рука об руку с отцом по широкой лестнице «Уолдорфа», — но лишь для того, чтобы вернуться. Прин научила Феб пользоваться косметикой и отвезла в Бостон, где ей сделали первую хорошую стрижку. Прин брала ее с собой, когда отправлялась по магазинам. Деньги не были проблемой ни для одной, ни для другой, и вскоре Феб носила такую же дорогую одежду, как и подруга, да только на ней эта одежда никогда не смотрелась так же хорошо. Образ стильной модели плохо соотносился с полноватой фигурой. Мини-юбки являли миру чересчур пухлые бедра. Лучше всего она выглядела в джинсах и водолазках, но, не желая оскорблять чувства Прин, натягивала при каждом удобном случае ее платья и все прочее, что предпочитала подруга. Удобные случаи подворачивались тогда, когда Прин брала ее с собой на двойное свидание. Феб не обманывала себя иллюзиями, прекрасно понимая, что приглашена только для удобства того, с кем встречается Прин. Но не возражала. Ей было даже приятно в компании преимущественно гарвардских мальчиков в рубашках от «Брук бразерс» и полосатых галстуках. Независимо от того, как одевалась сама, Прин требовала, чтобы молодые люди четко следовали традиции, и однажды заставила переодеться юношу, явившегося на свидание во френче «а-ля Неру». Феб о мужчинах думала нечасто. Она знала, что когда-нибудь выйдет замуж, но пока получала удовольствие от колледжа и подруг. Впрочем, еще больше ей нравилось учиться. В Пелэме она попала в родную стихию. Преподаватели хвалили ее и ободряли, а одноклассницы нередко приглашали выпить кофе и обсудить что-то, о чем она вскользь упомянула. Девушки в Пелэме хотели иметь подругу с «мозгами». Феб чувствовала свою силу, и это чувство пьянило сильнее шампанского, которое она по настоянию Прин пила, когда они вместе ходили на свидание.

Дождь шел и шел. Прин просто не знает, каково это, выйти на улицу в такую погоду. Если бы знала, никогда бы ее не вытащила. Прин не такая. Феб знала, что-то случилось между ней и Люси Стрэттон, но не знала, что именно. Она никогда не спрашивала напрямик, но из брошенных вскользь реплик подруги следовало, что виновата Люси. А Гвен! Разве Прин виновата, что оказалась в одной компании с Эндрю сразу после того, как Гвен с ним порвала? Понятно, что жить после такого вместе не совсем комфортно, но стоит ли винить во всем Прин? Разве они все не сестры? Да и вообще, почему бы Гвен не злиться на Эндрю? Феб видела, как они разговаривали, когда Гвен дежурила на звонке, а Эндрю приехал за Прин. Гвен, похоже, пыталась вернуть его и откровенно флиртовала, но Эндрю потерял к ней всякий интерес. Феб было жаль Гвен.