Тело в шляпе

С Ромой они всерьез поссорились и, собственно, так толком и не помирились больше, после того, как он позволил себе в этом усомниться.

- Ир, не смеши меня, - сказал он однажды в присутствии Ивана, что было расценено Ириной как попытка вбить клин и подорвать ее авторитет в глазах мужа, - неужели ты думаешь, что Ваня не нашел бы себе мцсквичку, при его-то популярности у девчонок? Или ты считаешь, что он умер бы с голоду, если бы не женился на тебе? Выжил бы как-нибудь, уверяю тебя. А то, что Лиза пла-хала в комнате у твоей мамы, так ведь рожать на третьем курсе - это ты придумала, а не он. Почему он должен тебе рукоплескать и благодарить за то что ребенок не у него над ухом орал?

Что касается загулов родного мужа, когда он исчезал на неделю-другую на рыбалку, охоту или "отдохнуть от всего, так вымотался", то Ирина относилась к ним плохо, но терпимо. Во всяком случае, у нее всегда была возможность впоследствии отыграться и потребовать компенсации. Многие приписывали ей женскую мудрость, говорили, что она "делает вид, что ничего не замечает". Ничего подобного - все она замечала, но прекрасно отдавала себе отчет, что ничего с этим поделать не может. К тому же Иван привыкал возвращаться, а привычка - вторая натура. Цикличность загулов успокаивала: ушел - вернулся, ушел - вернулся. Главное, чтобы из ритма не выбивался. Ирина называла временные пропажи мужа "критическими днями": "Так организм устроен, что поделаешь, со всеми бывает".

К тому же - не цойман, не вор. Она могла сколько угодно предполагать или догадываться, что подразумевается под очередной "рыбалкой", но ведь не видела же она этого собственными глазами. И не хотела видеть и знать. Поэтому логика железная - она регулярно устраивала облавы, подробно выспрашивала подружек в ВИНТе - с кем, куда, надолго ли? И - ничего конкретного.

.

Попался Иван только один раз, и совершенно случайно. В тот раз Ирина его специально не ловила; она знала, где он, но ей и в голову не могло прийти... Как минимум пару раз в неделю среди дня он наведывался в квартиру тещи, "чтоб спокойно поработать - без телефонов, без посетителей". Неля Павловна все дни напролет проводила у Ирины, с детьми, и потому ее квартира была пуста и безлюдна. Но однажды теща Кусяшкина вернулась существенно раньше обычного. Собственно, ничего ТАКОГО она там не увидела, просто в квартире с Иваном была девушка. Но Ирине оказалось достаточно. Скандал был грандиозный, Ирина даже собрала вещи, детей и уехала к маме, в ту самую квартиру, пообещав заняться разводом в самые ближайшие дни. Это не было инсценировкой, Ирина действительно переживала, плакала, чувствовала себя оскорбленной.

Мероприятие закончилось успешно - Иван страшно испугался. Он звонил по двадцать раз на дню, оправдывался, уговаривал, просил прощения. Она простила, тем более что жить в однокомнатной квартире вчетвером уже не было никакой мочи.

А потом у Ирины появился, или, как она говорила, "завелся", Гена, и жизнь потекла совсем по другому руслу.

Глава 12 ВАСИЛИЙ

Василий не любил ссориться с Саней, и сейчас он всей душой стремился к миру. Он уже составил текст покаянной речи - весьма, правда, кондовый, но она ведь многого не запросит, а сам факт того, что капитан Коновалов посыпает голову пеплом и просит простить его, дурака, должен был отозваться в ее душе прекрасной музыкой.

К тому же он не допускал мысли, что ее обида на него была чрезмерной. Ведь знает же она, что он относится к ней со всей возможной нежностью. К тому же они уже пережили период конфликтов и привыкания друг к другу. Когда Саня впервые появилась в управлении, маленькая, хорошенькая и наглая, Василий тоже попытался ее выгнать. Журналистов он не любил с детства, и доказывать ему, что для Саши Митиной из "Городского курьера" он должен сделать исключение, было бесполезно. Однако Саня проявила завидное упорство. Отсутствие гостеприимства ее не испугало, даже взбодрило. Она ходила в отдел, на работу, поила пивом сотрудников всего управления, рассказывала последние новости, демонстрировала сногсшибательные туалеты - от юбок длиной (нет, короткостью) в 20 сантиметров, до кислотного цвета кофточек, от которых глаза заклинивало на лбу. Она сочиняла поздравительные стишки к дням рождения оперативников и, главное, не публиковала в своей газетке особых гадостей. Материалы показывала и фактические ошибки безропотно исправляла. Споры возникали только вокруг оценок работы милиции. Она уверяла, что это уже "не вашего собачьего ума дело; оценивать качество вашей работы - святое право налогоплательщиков". Василий так не думал, но с годами пришел к выводу, что совсем избавиться от журналистов, как и от тараканов, невозможно: трави, дави, затыкай щели- все равно рано или поздно появятся. А если так, то из всех зол Саня - наименьшее, к тому же очень симпатичное. Значит, навсегда с ней ссориться нельзя. "А то, - говорили в отделе, (Господи, пощади!) пришлют вместо нее какого-нибудь урода".

Под "уродом" оперативники подразумевали "дурака", но Гоша Малкин трактовал подобные сентенции как фрейдистскую оговорку.