Телохранитель

Купер украдкой сглотнул набежавший в горле ком. Им завладели противоречивые чувства. С одной стороны, он безумно хотел защищать от любых невзгод символ и главную движущую силу Легиона – генерала Тейлора. С другой же – лететь на встречу с неизвестностью было, что греха таить, немного страшно. Впрочем, что ломать голову зазря, если за них двоих в любом случае все решает Хокинс?

– Я думал ограничиться лишь телохранителями, – признался генерал. – А вас оставить за главного, пока мы не вернемся.

– Думаю, лейтенанту Барни Шейбаку не привыкать оставаться на хозяйстве, – усмехнулся Хокинс.

– Встреча в Иране может закончиться как угодно, – заметил Тейлор.

– Что вы имеете в виду, сэр? – нахмурился капитан. – Умереть в Иране я вам не дам, это точно.

– Я думаю, если бы они хотели меня убить, сделали бы это и здесь, в Штатах, – покачал головой Тейлор. – Но, конечно, исключать такой вариант все-таки нельзя.

Он покосился в сторону Майкла.

– У меня нет секретов от моего помощника, – быстро вставил Хокинс.

– Вы так в нем уверены, – задумчиво рассматривая Купера, произнес генерал. – А ведь он работает у нас всего третий день.

Под тяжелым взглядом Тейлора Майкл испытал острое желание во всем сознаться, рассказать правду. Он знал, чем это обернется, прекрасно понимал, что сейчас не время и не место для подобных откровений, но врать лидеру Легиона было мучительно трудно, особенно сейчас, когда вокруг него слонялось так много лжецов. Майор Сухацки, телохранитель Шелдон Реймс… да тот же капитан Хокинс, который нагло врал Тейлору по тому или иному поводу. И пусть шеф ссылался на то, что, мол, оберегает генерала от самого себя, Майклу такие методы казались неправильными.

– Его рекомендовали мне люди, которым я всецело доверяю, – заявил Хокинс.

– Что ж, ладно, – сказал Тейлор и отвел взгляд в сторону, тем самым наконец позволив Майклу спокойно вздохнуть. – Я хотел напомнить, что, если со мной что-то случится, вы, капитан, должны будете в первую очередь сообщить об этом полковнику Ричарду Уайлдеру.

– Я и так все прекрасно помню, сэр. Давайте не будем сейчас об этом. Если что-то случится, у нас есть совместно разработанные инструкции, и я, и полковник прекрасно знаем, что делать.

– Ладно. Хорошо. Давайте не будем заглядывать так далеко в будущее, – сказал генерал. – Капитан, позаботьтесь о том, чтобы наши компьютерщики подключились к моему ноутбуку и попытались отследить, откуда пришло письмо… ну и прочие нюансы, которые могут вывести нас на отправителя.

– Сделаю, сэр, – кивнул Хокинс, поднимаясь со стула. – Сразу, как выйду за дверь.

– Добро, капитан. – Тейлор снова занял свое место и, перебирая пальцами правой руки по столешнице, хмуро уставился на экран. – А что насчет вылазки в Иран – мой ответ «да».

– Спасибо за доверие, сэр.

– Не благодарите меня, капитан. Мы, судя по всему, собираемся отправиться к дьяволу в пасть, а вовсе не на курорт. Так что, скорее я должен благодарить вас за преданность.

На этом разговор был окончен. Распахнув дверь, Хокинс первым покинул кабинет генерала. Майкл вышел следом, лишь раз оглянувшись через плечо на сидящего за ноутбуком Тейлора. Какие мысли вертятся прямо сейчас в его голове? Если Майклу надо думать только о генерале, себе, ну и том же шефе, то генералу – о десятках тысяч солдат, разбросанных по миру. Он не может, не должен лишить их живого символа, но и смотреть, как убивают его сподвижников, тоже не в силах…

– Ты чего завис? – отвлек его от мыслей капитан. – Пошли уже.

Майкл вздрогнул, смутившись, закрыл дверь и вслед за Хокинсом устремился к лестнице. Капитан уже вовсю болтал по телефону – видимо, объяснял компьютерщикам их задачу – и Купер снова остался наедине со своими мыслями, от которых уже буквально лопалась голова. С каждым новым событием, будь то смерть кого-то из Легиона или же странное письмо, упавшее на электронный ящик генерала, Майкл все больше уверялся, что в деле замешана какая-то третья сила. Но откуда она взялась? Внутренний раскол Синдиката? Полковник Мэдлэнд планирует отделиться от армии Эдварда и создать свою собственную? В один момент все вдруг стало куда сложней, чем раньше. Если прежде Купер четко знал, что Синдикат – их враг, то теперь он начал задумываться, кто именно приложил руку к каждому конкретному происшествию. Вот, например, взрыв в Вашингтоне – это Эдвард или Мэдлэнд? А убийство телохранителей на церемонии открытия жилого комплекса имени Джона Тейлора? И Сухацки… Кому именно он продался, Стальному Эдварду или дерзкому полковнику? А может, и нет никакого разделения, и третья сила возникла сама по себе, вне Синдиката и Легиона?

Голова кругом…

А ведь есть еще какое-то чересчур робкое покушение на Таню Шувалову-Смит и кругленькая сумма, которая, раздробленная на десятки частей, нежданно-негаданно свалилась на Легион… Может быть, только в этом и заключается участие неизвестной третьей силы?

– Эй, сэр! – внезапно окликнул его знакомый уже голосок.