Телохранитель

Вот только беда: генерала пока не видно, и неясно, что с ним. Если его прикончат, нет смысла брести к месту встречи – надо брать ноги в руки и мчаться обратно в Кувейт, пока их не добили разбушевавшиеся боевики (а Майкл не сомневался, что встреченные их отрядом иранцы – далеко не единственные, кто охотится на генерала и его сопровождение).

– Сюда! – раздался голос Тейлора. – Все!

Брови Майкла взлетели на лоб. И зачем генерал привлекает к себе внимание? Или бой уже окончен? А если где-то еще прячется недобитый моджахед?

Продолжая держать пистолет в вытянутых руках, Купер неспешно устремился туда, откуда доносился голос генерала. Автоматчик, поколебавшись с минуту, присоединился к нему.

Они вышли на открытый участок и увидели троих мертвых легионовцев; чуть поодаль лежали двое убитых иранцев. Генерала по-прежнему видно не было, однако тут он снова подал голос, обозначая тем самым свое местоположение:

– Сюда!

Обогнув громадный валун, Майкл и автоматчик с удивлением обнаружили генерала восседающим верхом на бородатом иранце, который изуродованным лицом вниз лежал на раскаленной беспощадным солнцем земле. Иранец ужом извивался под Тейлором, но лидер Легиона оказался для него слишком тяжелым «наездником». Чуть поодаль сидела Шувалова-Смит. Бледная, девушка зажимала рукой предплечье; ее тонкие изящные пальцы и бежевый рукав походного кителя были перепачканы кровью.

– Помогите Тане! – рявкнул генерал, встретившись взглядом с Майклом.

Купера дважды просить не приходилось: опрометью бросившись к девушке, он на ходу выудил из бокового кармашка вещмешка моток бинта.

– Убирай руку, – сказал телохранитель тихо, но твердо.

Она облизала пересохшие губы и подчинилась. По счастью, пуля прошла навылет.

– Больно, – пискнула девушка, когда Майкл заматывал кровоточащую рану бинтом.

– Терпи, – сказал он, постаравшись, чтобы это не прозвучало грубо.

Бойцы тем временем столпились вокруг генерала и восхищенно уставились на своего кумира, который в свои шестьдесят лет не просто спас девушку от свирепого моджахеда, но умудрился его пленить. Купер, бросив взгляд в сторону Тейлора, едва сдержал рвущуюся наружу улыбку: да уж, молодежи есть чему поучиться у легенды Легиона!

– Кто тебя послал? – схватив боевика за загривок и рывком запрокинув его голову, прошипел генерал.

Моджахед забормотал что-то так тихо, что сидящий в отдалении Майкл не разобрал ни слова.

Тейлор повторил свой вопрос на фарси, продолжая держать пленника за волосы. И снова Купер услышал лишь нечленораздельное блеяние. Но он уже понял, что иранец говорит на персидском языке, и потому даже не пытался вслушиваться в его речь. А вот генерал, судя по всему, услышал нечто удивительное – по крайней мере брови его поползли вверх, а взгляд стал удивленным. Правда, он тут же взял себя в руки и снова нацепил излюбленную маску холодного презрения, но Майкл уже понял: моджахед сообщил Тейлору нечто крайне интересное.

Генерал неожиданно быстро приставил пистолет к затылку иранца и нажал на спусковой крючок. Кровь и мозги брызнули во все стороны, боевик дернулся в последний раз и обмяк, и солдаты зашептались: их отчего-то удивил тот факт, что Тейлор столь хладнокровно прикончил пленника.

«Как будто забыли, что мы на войне!» – презрительно и даже зло усмехнулся Майкл про себя.

Он снова – в который уж раз!.. – вспомнил пресловутую любовницу Черного Франсуа, мерзавку Ивонну, лишившую Михаила Вихрова будущего в Легионе. Нет, там, где смерть подстерегает на каждом шагу, нет места для милосердия и жертвенности.

Генерал тем временем рукавом куртки утер пот со лба и, опершись на руку с пистолетом, поднялся с колен. Солдаты смотрели на него, готовые внимать каждому его слову; всех буквально распирало от любопытства – судя по всему, никто, кроме Тейлора, не расслышал, что же сказал иранец.

Выпрямившись, генерал обвел присутствующих хмурым взглядом и сказал:

– Он сказал, весь Иран на ушах, ищет меня. За мою голову назначена высокая цена…

– Но кто назначил эту цену? – вырвалось у одного из бойцов.

Взгляд Тейлора потерял фокус, стал рассеянным. Теперь он смотрел сквозь стоящих перед ним солдат, вдаль.

– Черный Франсуа, – хрипло ответил генерал.

Майкл так и замер с открытым ртом.

Слышать это имя от кого-то, кроме себя самого, было непривычно. По сути, последние полтора года оно звучало только у него в голове. И вот теперь его произнес генерал…

Потери отряда Тейлора оказались довольно значительными: четверо убитых и двое раненых (считая Таню, повреждение которой было не слишком серьезным, но явно доставляло ей неудобство). По настоянию генерала легионовцы похоронили своих мертвецов среди скал, обложив тела камнями. Убитых же иранцев бросили на растерзание стервятникам; судьба их трупов никого не заботила.