Телохранитель для дочери друга

Ушла. Откидываю покрывала, избавляюсь от штанов. Становится не так жарко. Чертов массаж! И зачем я только позволил ей себя касаться? Нужно было выгнать эту «медсестру». Уж лучше бы она снова вела себя вызывающе, бесила меня и держалась подальше! Но нет. Она то ангел, то настоящий демон во плоти, то сама невинность, то искушение, запретный плод. И я не знаю, что волнует меня больше: ее темная сторона или светлая. И у меня крышу рвет от этих крайностей. Егору бы очень не понравилось то, что опекун его дочери, человек, которому он доверял, думает не про то, что Лейла свалится с пневмонией из-за долгого контакта с заразой, а о ее нежных пальчиках. Ручках, которые снимают боль и ломоту в мышцах, успокаивают и раздражают одновременно. Заставляют самого себя презирать.

Хорошо, что в доме есть удобства. Иду под ледяной душ. Это лучшее средство от жара и от навязчивых мыслей.  А думаю я о девчонке с самой первой встречи. Только мысли у меня из крайности в крайность. То придушить, то запереть на замок, то спрятать ото всех, то воспитать как следует, чтобы неповадно было… Но ведь она не виновата, что ее напоили… ей руководил вовсе не разум, а что-то другое. То, чего между нами не должно возникнуть. И если ей в силу возраста и небольшого жизненного опыта простительно делать опрометчивые поступки, то мне нельзя. Я взрослый мужик, который должен держать руки и прочие места при себе. Во всяком случае в отношении этой девушки.

Я дал слабину. Позволил ей слишком много, повелся на «поролон», как тупой подросток, у которого в башке вместо мозгов гормоны.

Душ отрезвляет, хотя после недавнего даже вода, текущая из лейки, ассоциируется у меня с Лейлой. Точнее, с ее мокрыми волосами, соблазнительными формами и отчаянным желанием чего-то запретного и невозможного.

После контрастного душа становится легче. Подкидываю пару бревен в печь и ложусь на диван. С утра будет лучше. Нужно было думать башкой. Но она последнее время занята чем-то другим, а вовсе не умными мыслями.

Просыпаюсь с чугунной головой. И судя по ощущениям чугунная у меня не только башка, но и другие особо выдающиеся части тела. Вспоминаю то, что мне снилось и хочется биться головой об стену. Ну почему? Мало было у меня девиц? Нет. И все одинаковые. Ничего особенного.

Обтираю влажной салфеткой лицо. Лейла. Чем она отличается от своих подруг? Тем, что у нее нет ни родителей, ни того, кто направит на путь истинный. Она удивительная глупышка и отчаянная оторва. Как ей удалось остаться девственницей при таком характере? Наверное, врет. Но даже если это правда, то это не мое дело. Пусть решает эту «проблему» сама, без моей помощи. Я готов помочь ей в любом вопросе, но только не в этом.

Выкидываю салфетки. Прикрываю глаза. В голове всплывает ее образ. Слезы на ресницах, отчаяние, страх. Эти эмоции были искренними. Что если ее слова, сказанные в ванной, правда? Могла ли она влюбиться? В образ идеального парня, который всегда приходит на помощь? Вполне возможно. Такое случалось в моей жизни. Но идеальный образ рушился, когда девушки начинали видеть во мне вполне человеческие качества и недостатки. Например, постоянная занятость, раздражение, усталость, желание побыть одному… Ночью Лейла посмотрела на меня с иной стороны. Возможно, сегодня она и вовсе не придет. Я ведь почти выгнал ее. Возможно, даже обидел.

Беру мобильник, совершаю несколько важных звонков. Чертова простуда сбила мои планы. Дело не движется с мертвой точки. Смерть Егора не была естественной. Ему «помогли» и медицинский отчет только подтверждает мои предположения. Храмова отравили. Но кто и зачем? И какое отношение к этому имеет Маргарита, если на момент смерти у нее есть алиби. А еще эта заварушка на «детском утреннике». Я должен лично разобраться с ублюдком, отравившим Лейлу, но похоже, что его воспитание придется ненадолго отложить.

Растягиваюсь на мягком диване. Вполне сносно, но спина привыкла к твердой поверхности. Мышцы ломит, скорее всего, от температуры. И пусть она уже невысокая, но думать в такие моменты невозможно. Поэтому я просто лежу и гадаю, придет ли черноволосая бестия навестить меня или, воспользовавшись моей слабостью, уже подговорила Игоря и сбежала?

Может быть, она специально пускала мне пыль в глаза, усыпляла бдительность, делала вид, что очень сожалеет. Лишь для того, чтобы я расслабился и поверил?

Рано делать выводы. Наверное, малышка просто устала и сейчас спит.

Но если она все-таки сбежала, то ее задница получит очень хорошую порку. И я не посмотрю, что Лейла «взрослая», я устрою ей настоящую экзекуцию. Чтобы сидеть не могла. Ее давно пора хорошенько воспитать. За то, как она вела себя, за откровенные наряды, за дерзкий ротик, который часто говорит не то, что следует… ну вот опять я думаю про ее пухлые губы и острый язычок, которым она может не только болтать глупости. Твою же мать! Уймись, Келлер!

Хватаю нож со стола и кидаю в деревянную стену. Так не пойдет. Это какой-то трындец. Уж лучше бы я уехал в кругосветку, и вертись все само по себе…

Ударяю кулаком по подушке. Затем снова и снова.