Телохранитель для дочери друга

Вова кивает, опирается на стену и прикрывает глаза. Похоже, ему несладко. Через несколько секунд градусник издает характерный звук.

– Ну что?

– Чуть больше нормы… – шепчет.

– Да ты оптимист… – качаю головой. Тридцать девять и шесть! Это кошмар!

Начинаю искать лекарства, вытряхивая содержимое ящиков. Руки трясутся, таблетки рассыпаются по столу. Не могу найти ничего подходящего.

– Что случилось? Все-таки не аллергия?! – Татьяна Михайловна заходит на кухню. Разумеется, такой кашель слышно даже на улице.

– Заболел… температура высокая.

Хмурится.

– Ты сказал, что у тебя аллергическое. И гулял с ребенком! Безответственный! – подходит к столу.

– Здесь только леденцы от горла…

– Это все не подойдет. Нужно отправить Игоря в аптеку. Сейчас напишу, что купить.

– Ну вот и ты туда же… – Владимир хватается за голову.

– Вроде взрослый, а глаз да глаз за ним… – жалуется, пропуская мимо ушей. – Ну ничего, полежит, подумает, глядишь, поумнеет.

– Я не собираюсь разлеживаться! Вы что, сговорились?! Перестаньте вести себя, словно я несмышленый младенец! Просто немного устал… – пытается повысить голос, который пропал.

– Делай как знаешь, но тебя придется изолировать. В доме, где есть ребенок, больному делать нечего. Ты, итак, с ней слишком много времени провел. Хорошо хоть на улице, а не дома!

Вова молчит. С этим не поспоришь.

– Вызвать скорую? Поедем в больницу?

– Нет! Уж лучше я буду лежать на траве!

– Не надо. Если ты не хочешь никуда ехать, то у меня есть идея получше. У озера есть рыбацкая избушка. Там можно изолироваться, – вспоминаю про секретное место своего отца.

Издает протяжный вздох.

– Либо больница, либо летний домик. – судя по тону, Татьяна Михайловна – достаточно строгая женщина. Во всяком случае с сыном. Хочется пожалеть Вову, но, с другой стороны, я боюсь и за сестру. У нее слабый иммунитет.

– Ок. Согласен на избушку. Но только ради вас и безопасности Амалии.

– Я провожу тебя.

– Лейла, надень маску, обработай руки и лицо санитайзером и сразу же включи там антимикробную лампу, – перечисляет Татьяна Михайловна. – Близко к нему не подходи, проводишь и возвращайся домой. Иначе и тебя придется изолировать. Игоря это тоже касается.

Киваю. Суровая дама. После новости о том, что она его мать смотрю на нее другими глазами.

Татьяна остается с Амалией дома. Игорь несет вещи, а я молча топаю за ним. Мы идем в сторону небольшого пруда, где расположен летний домик на границе нашего участка и общественной территории. Иногда отец скрывался там ото всех, ловил рыбу и наслаждался одиночеством.

Дом выглядит не настолько захламленным, как я представляла себе. Печка-камин, диван и закуток с туалетом. Достаточно чисто, судя по всему, здесь не так давно убирались.

– По-спартански. Все как ты любишь.

– Да… – выдыхает. Кажется, ему сейчас все равно.

Игорь оперативно затапливает печь, а я быстро застилаю диван, пока Владимир как царь сидит на кресле-качалке.

– Будь на связи. Если я немного приболел, это не значит, что можно расслабляться.

– Хорошо. Выздоравливайте! Лейла Егоровна, вас ждать?

– Я сама найду обратную дорогу.

– Ладно. – кивает Игорь и уходит. Остаемся вдвоем.

– Чего-нибудь хочешь? Может, хотя бы яблоко съешь?

– Нет. Иди. Не хватало, чтобы ты заразилась!

– У меня на лице маска. А воздух дезинфицируется лампой. Твоя мама позаботилась о моей безопасности, словно я в радиоактивной зоне.

Вова натягивает улыбку.

– Это все фуфло. Отправляйся домой и выпей что-нибудь противовирусное.

– Вдруг тебе станет хуже?

– Я позвоню, если что.

– Тебе удобно на диване?

– Да.

– Еще подушку дать?

– Не надо. Спасибо.

– Из окна не дует?

– Не дует. И из двери не дует тоже, и из трубы, и прочих щелей…

– Может, выпьешь брусники? – пропускаю мимо ушей еще сарказм. Болеющий мужчина, что с него взять?

– Не хочу ни яблок, ни брусники. Ничего не хочу! Чего ты такая, а?

– Какая?

– Заботливая.

– Это плохо?

– Не знаю. Не привычно. Иди уже отсюда. Не мешай наслаждаться одиночеством.

– Горло сильно болит? – снова не обращаю внимание на капризы.

– Все нормально, Ляль. Пройдет.

Он назвал меня так… как зовут близкие. Но из его уст это по-особенному приятно. Тепло. Как часто я меняю о нем свое мнение. Час назад хотела сбежать от него, а сейчас трясусь от страха за его здоровье.

– Давай градусник. Прежде чем я уйду, нужно понимать, сколько набежало.

Температура ползет все выше. Начинаю волноваться еще сильнее и буквально запихиваю ему в рот жаропонижающее. Сдается. Затихает. Засыпает вроде бы.

Спустя полчаса осторожно касаюсь лба рукой. Уже не такой горячий. Спит. Мысленно благодарю небеса за то, что температура стала ниже.

В окно скребется Игорь. Но я показываю ему кулак и выгоняю.

Огонь потрескивает, в домике тепло и уютно. Выключаю светильник и смотрю на камин. Потом снова на Вову. Непривычно видеть его таким… незащищенным. Как будто бы он обычный человек. Со своими слабостями. Нет. Он необычный. Сильный. Значит, быстро поправится, иначе быть не может.

Кресло-качалка расслабляет, шум огня успокаивает и усыпляет. Не замечаю, как сама начинаю дремать.