Телохранитель для дочери друга

– А у нас с тобой много общего, – самодовольно заявляет, оттесняя меня и топая рядом с Лялей. От наглости даже притормаживаю.

– Настоящие мужики должны есть мясо. Это природой заложено! Иначе по всем фронтам фиаско… – фыркаю. – А фрукты, ягодки – это прерогатива дам.

– Тебе не понять, можешь есть все, что хочешь.

– Многие люди, поедая себе подобных, не понимают, что это противоестественно… – соглашается Сережа, раздражая меня. Они продолжают вести свою беседу, а я вынужден молча выслушивать бредни о пользе «правильного» питания.

Впрочем, дорога не слишком длинная. На площадке у дома замечаю Амалию с няней и Игорем. Мать наверняка на кухне, накрывает стол. Невозможная, неисправимая женщина! С ее астмой надо на улице в гамаке лежать, а не пироги печь…

– Привет, Марина, здравствуй, Игорь! – Сергей расплывается в улыбке. Конечно, они знакомы. Нянька часто приезжала к Храмову в контору. – Амалия, смотри-ка, что я тебе принес! Развивающий конструктор. Экологичный! Ну, давай налетай!

Малышка настороженно наблюдает за тем, как перед ней вываливают какие-то хреновины. Неинтересно. Отворачивается. А потом замечает меня и с деловитым видом, ползет мимо игрушек. Ха. Вот так-то!

– Привет, ангелочек.

– Лю-лю.

– И я тебя, – отвечаю полушепотом и не раздумывая, беру ее на руки, ловя на себе удивленные взгляды Игоря и Лейлы. Марина просто смотрит на нас, не удивляется. А лицо Сергея я не вижу. Да и имеет ли значение, о чем он подумал? Мне только что признались в любви. А ему шиш с маслом. С растительным, он же веган.

– Господа! Пойдемте к столу, – слышу голос матери.

– О, а я-то думал, кто у нас сегодня спонсор пиршества? – хмыкает Филатов. Он с моей матерью лично незнаком, но, судя по всему, уже догадался.

– Добрый день! Татьяна Михайловна Келлер, – представляется.

– Сергей Филатов. Очень приятно.

– У нас все в сборе? – пересчитывает мать. – Нужно еще один стул… для Риты. Или нет? Она присоединится к нам?

Ляля хмурится, но благовоспитанно молчит.

– Вов, признавайся, куда дел Маргариту? Спрятал?

– В смысле? – давлюсь.

– Ну она из твоей тачки выходила. Вы же вместе приехали… я видел ее. Да и смех такой заливистый ни с чем не спутать. Она хохотушка еще та…

Молчу. Цензурные слова теряются среди отборного мата, которым хочется покрыть Сережу. Ну какого черта он об этом сообщил? Медленно перевожу взгляд на Лялю. Смотрит на меня так, словно я сделал что-то ужасное. Обида, разочарование… все, что могу заметить в ее глазах в этот момент. Ну разве я виноват, что на радио прозвучала  какая-то плоская шуточка, которая ей «зашла»? Даже не понял, чего в ней такого смешного было. Я вообще не слушал, думал, как бы побыстрее свинтить.

– Пойду подберу емкость под цветы, – сует охапку «лютиков» в графин с водой, не разбираясь, что это не ваза, и убегает из кухни. Амалия дергает меня за нос, привлекая внимание и я осознаю, что влип. Как теперь объяснить Лейле, что это ничего не значит? И стоит ли объяснять?.. Да и мать бросает на меня укоризненные взгляды. Ну дожили, что за бабий бунт?!

– Я с ней встретился в аэропорту. Попросила подвезти. А дальше, куда она пошла, я не знаю. Занят был, тебя встречал, – оправдываюсь, как нашкодивший пацан, и сажаю ребенка в детское кресло.

– Интересное место для встречи… аэропорт.

– Тоже так подумал. Пожалуй, принесу стул, если Рита соизволит присоединиться, – откашливаюсь и выхожу вслед за Лейлой. Естественно, никаких стульев я таскать не собираюсь, мне нужен предлог, чтобы вернуть обиженную девушку.

Нахожу ее на террасе. Делает вид, что выбирает вазу. А сама смотрит в пространство и сопит. Ну как Амалия, ей-богу!

– Ляль…

– Иди к гостям.

– Вместе пойдем.

– Мне места не хватит. Все стулья заняты.

– Не все.

– Да? А по-моему, кто-то хочет сразу на двух усидеть!

– Может, хватит? Ну смешно же, правда…

– Я еще и не начинала! – со стуком ставит глиняный горшок на полку. Но тут же хватает обратно. Какая непоследовательность…

– Ненавижу, когда устраивают сцены. Особенно беспочвенные.

– Так чего же пришел за мной?! Раз ненавидишь?

– Нет у нас с Ритой ничего. И не будет. Сколько раз повторить? Или тебе клятву на крови принести, что я ее просто домой подвез, что случайно встретились?

– Я на дуру с какой стороны похожа? Слева или справа?

– Глупости не говори, лучше молчи почаще. И горшок в покое оставь, он не виноват, что под руку попался.

– Да ты… совсем уже! – вспыхивает. Какая забавная, когда злиться. Не могу ее воспринимать серьезно. Вроде и ситуация не в мою пользу, а я ухмыляюсь, как дурак. – Да я тебе об голову его сейчас… разобью! Она у тебя для красоты, видимо, раз не понимаешь! – продолжает беситься. Хочу ее обнять и рот заткнуть, чтобы не кричала на меня, от греха подальше. Так и делаю. Рывком тяну на себя и запечатываю губы, хватит болтать ерунду. Лучше пусть ее язык другим будет занят. Горшок летит на пол, с грохотом разбиваясь и разлетаясь по плитке. А Ляля… внезапно кусает меня за губу и со всего маху залепляет пощечину. Вот этого я не ожидал…