Телохранитель для Евы

Я сделала несколько шагов к столу и снова остановилась, нервно сцепив похолодевшие руки между собой.

— Ты понимаешь, для чего ты здесь?

Понимаю, конечно. Таким, как ты в лицо не плюют… Сейчас попросит извиняться. Но в ответ лишь молчала, опустив глаза. Родиона злило, когда я его игнорировала. Он встал и стремительной походкой подошёл ближе, схватил за подбородок, вздёрнув довольно больно его вверх.

— В глаза смотри, когда я с тобой говорю. Я требую извинений. И вообще советую быть поласковее. Я ведь могу и тебя уничтожить, и твоего отца. Тебе зачем проблемы? Вопрос не в том, что ты особенная. Таких, как ты, я найду много. Просто ты меня оскорбила, и за это придётся отвечать. Извиняться будешь. Не словами, разумеется.

Даже не буду говорить, куда при этом он положил мою руку себе! Я отдёрнула её, как будто коснулась раскалённого чайника, и выпалила:

— Я не буду этого делать. Отстань от меня!

Родион зло уставился на меня, засунув руки в карманы дорогих брюк.

— А ты продолжаешь себя закапывать ещё больше, да? Что ж, выбор твой.

— Ты мне противен, ясно? Что ты ко мне прицепился?

— Противен… — хмыкнул Измайлов. — Хорошо, иди.

Неуверенно глянула на него и осталась стоять на месте. С чего он вдруг такой стал сговорчивый?

— Иди, сказал. Отпускаю тебя.

Я молча развернулась и пошла к двери. Уже взялась за ручку и услышала в спину:

— Ты придёшь сама, Ева. Я ещё увижу, как ты лижешь мои ботинки.

Я тогда очень испугалась, и не знала, чего ждать. Я не могла поверить, что такие мужчины существуют — я не нужна была ему, бизнесмен просто хотел меня унизить и показать мне моё место за то, что я не захотела его.

Спустя пару дней пропал отец, он не вернулся домой и не отвечал на звонки. Зато мне позвонил Родион, и сказал, что папа находится в СИЗО, на него заведено уголовное дело по нескольким статьям и всё очень серьёзно. Курьер привезёт мне документы, чтобы я ознакомилась и поняла, что всё это правда. Но он мог бы помочь. Взамен на мою покорность. Он хотел, чтобы в течении двух дней я пришла сама и сделала всё так, как хотел Измайлов, иначе отец не только попадёт на зону, но ещё и в адские условия, которые длиннорукий Родион ему там устроит за мою несговорчивость.

Два дня я ездила по папиным друзьям и знакомым, но как только выяснялось, что к этому делу приложил лапу Измайлов, все умывали руки. К концу вторых суток, данных мне, пришлось ехать в офис к этому уроду, откуда я уже больше не вернулась домой, подписав с ним договор на рабство. В России это ещё называется "согласие на брак". Обещание своё Родион сдержал, отца отпустили. Только мужчина, естественно, запретил мне даже открывать рот о том, что он сам в тюрьму папу и запихал. А то ведь непонятно, конечно… Отец не верит мне, что я вдруг сама согласилась на брак с Измайловым, но мне лишь приходиться улыбаться и убеждать его в том, что никакого скрытого смысла тут вовсе нет.

Да, чёрт возьми, он увидел, как Ева лижет его дорогие ботинки…

И до сих пор он меня шантажирует отцом. Сказал, что если я попробую сбежать, или что-то сделаю с собой или с ним — отец тоже «исчезнет». Сказать об угрозах папе я не могу — он попытается действовать, и разозлит это чудовище ещё сильнее. Измайлов в красках мне рассказал, что будет, если папа попытается меня забрать. А объяснить отцу, почему ему нужно всё бросить и бежать тоже не получится, сказав реальную причину — он не оставит меня. Получается замкнутый круг — я не могу сбежать, пока папа рядом и в поле зрения Родиона, а он не уйдёт, если узнает, что я в самом настоящем плену…

Помочь может только кто-то третий, кто рискнёт бросить вызов этому монстру.

Ян.