Телохранитель для мессии

Сила всколыхнулась, закипая проклятьем, и устремилась во дворец из спящего тела, презрев разделяющее нас расстояние. Окно содрогнулось от сильного удара. Защищенное магией стекло устояло, наполнив комнату обиженным дребезжанием. Морок на секунду подернулся крупной рябью, как водная гладь при сильном ветре, чтобы тут же успокоиться.

Вычурный ритуальный меч с рассерженным шипением покинул ножны. Император мгновенно отодвинул Велиссу за спину, настороженно замерев в атакующей стойке лицом к оконному проему. Окно не спешило нападать, храня восстановленную невозмутимость.

— Что это было? — спросил скорее себя, чем Велиссу, Дэрриш.

«Психованная законная супруга» . Цыц!

— Птица? — робко предположила девушка.

— Птичка вымахала размером с крупную собаку. Что-то не припомню таких особей в имперских соколятнях, — взгляд синих глаз ощупывал морок с тщательностью таможенного досмотра.

Гашение дворцовой защитой топорно выполненного проклятья привело меня в чувство. Применение Силы задействовало притяжение, проявившееся в легком подталкивании по направлению к Императору. Вспомнив предыдущий печальный опыт, со всей возможной скоростью я кинулась в противоположную сторону, чтобы заключить в страстные объятья статую из розового мрамора.

Как же это получилось?

«Возможно, не стоило изображать оскорбленную невинность, взывая к супружеской верности?» . Признаю, с проклятьем я погорячилась. От неожиданности.

— Странно, но мое чувство опасности молчит, — Император задумчиво вернул меч в ножны, закрепленные у левого бока. — Надо бы пригласить Эста — пусть разбирается. И звать придется самому — в разгар эксперимента в лабораторию можно сунуться только с моей невосприимчивостью.

— Нет! Не надо! — окрик герцогини остановил Дэрриша у самой двери.

Редкий случай, когда я была с Велиссой безоговорочно согласна.

— Почему? — удивленно осведомился мужчина.

— Он мне не нравится, — смешалась герцогиня.

— Твой аргумент поистине неотразим, — легкая улыбка необидной иронии заиграла на лице Императора.

— И я ему тоже не нравлюсь! — Велисса капризно надула слегка тронутые розовым блеском губы.

— Вел, перестань быть эгоистичным ребенком, который думает, что мир вертится вокруг него. Ты же умная женщина, должна сама понимать всю серьезность ситуации, — длинные смуглые пальцы вновь взялись за дверную ручку.

Герцогиню различимо затрясло. Удобно пристроив подбородок на плечо полнотелой нимфы, я с удовольствием любовалась рассерженной спиной Велиссы.

— Наконец-то ты удосужился это заметить! — злость, прозвучавшая в ее голосе, приятной музыкой усладила мой слух.

Император оставил дверь в покое, медленно развернувшись в сторону девушки. Традиционный черный длинный камзол с разрезами до середины бедер, вышитый по подолу серебристыми рунами-оберегами, делал его внушительнее. Прищур глаз цвета синей полуночи таил сдержанный упрек.

— Я думал, мы обо всем договорились, — спокойно произнес мужчина.

Велисса порывисто подалась к нему, чтобы замереть в полуметре. Пышная нежно голубая юбка взметнулась, приоткрыв обшитые атласом в цвет туфельки.

— Что ты к ней испытываешь? — прозвучало резко и требовательно.

В ответ Император саркастически усмехнулся.

— Как утверждает Эст, Потомок и Избранная тесно связаны между собой, и каждый из них должен остро чувствовать эту связь. Но пока ничего не получается, иначе она уже давно была во дворце. По моему императорскому разумению, это весьма показательно.

Да, девочка, ревность здесь неуместна. Удивительно, он не стал отпираться, а рассказал, как есть. Не ожидала.

— Но в Пророчестве сказано…, — не отставала Велисса.

— Мне плевать, что сказано в этом дурацком Пророчестве! — зло бросил Дэрриш. — Я живой человек, а не голем, чтобы беспрекословно повиноваться!

Собеседница не посмела ему возразить.

Он отошел к окну, сосредоточившись на ночной жизни своего города, умело воссозданной иллюзией. Напряженно выпрямленная спина и стиснутые на рукояти меча руки говорили, что мужчина пытается вернуть потерянную хладнокровность. Черная прядь шрамом пересекала смуглую щеку. Созерцание его четко очерченного профиля приносило мне эстетическое удовольствие. Исключительно.

Голова Императора слегка повернулась к герцогине:

— Я — не отец, — скорбная морщинка пролегла меж асимметричными бровями. — И я не готов к этой миссии. Это он идеально подходил под требования Пророчества. Бредил им, фанатично уверовав в собственную избранность. Всё остальное было в его жизни второстепенным, быстро проходящим. Тем, чем можно пожертвовать без сожаления. В число всего прочего угодила и моя мать. Мне даже казалось, что он вздохнул свободнее, когда она умерла, тем самым, развязав ему руки. Одно время я ненавидел его за это…

Дэрриш прижался лбом к темному стеклу. Голос, наполненный болью, звучал глухо. На мгновение я почувствовала разочарование одинокого маленького мальчика, как свое собственное. Велисса смотрела на Императора с нескрываемым удивлением.