Телохранитель для невесты

— Я выполнила все условия!

— Только что-то многовато провожающих оказалось. Не подскажешь почему?

Шиммер больше не играл. Ярость читалась в его взгляде и резких движениях.

— Это моя охрана. Я ещё не сошла с ума, чтобы встречаться с тобой без прикрытия.

— А в ресторане ты казалась вполне себе сумасшедшей. — Он приблизил лицо. — Или кто-то талантливо сыграл роль идиотки?

— Ты получил от меня всё, что хотел.

Отвечать на прямой вопрос я не стала. Уж чего-чего, а актёрского таланта, чтобы красиво солгать, у меня не было.

— Ты недооцениваешь себя, девочка, — произнёс Шиммер и достал ещё один мобильный телефон.

О чём он говорит, я, конечно же, не поняла. Как и всегда, когда обращался не ко мне, Давид перешёл на иврит. Но долго мучиться загадками не пришлось. Возле одного из переходов Мерседес остановился, и какие-то люди выволокли меня из машины.

Позвать на помощь или хотя бы действием обратить на себя внимание я не успела. Нога только коснулась земли, как тут же меня толкнули на заднее сиденье огромного джипа, а на запястьях за спиной защёлкнулись наручники.

Получилось не так ловко, как это сделал в своё время Дима. Острый конец браслета до крови оцарапал ладонь, но вырваться я всё равно не успела.

В машине ко мне опять присоединился Шиммер. На это раз он не стал садиться рядом, а устроился возле водителя.

— Надеюсь, ты не против небольшой смены транспортного средства? — Давид оглянулся назад. Одновременно завёлся двигатель. — Твой телохранитель совершенно не умеет выполнять приказы. Пусть покатается впустую.

Что означает эта рокировка, уточнять не пришлось. На перекрёстке сразу после остановки джип свернул налево, а Мерседес продолжил движение прямо.

— Мама… Поклянись, что с ней всё в порядке. — Уровень тревоги скакнул вверх, но я всё ещё думала только о маме.

— Пока да. — Шиммер будто издевался.

— У тебя есть я. Есть контракт. Ты должен её отпустить.

— А где же волшебное слово?

— Нет… ты не человек. — Пальцы сами сжались в кулаки. — У неё слабое сердце. Она может не выдержать. Ты способен это понять?

— Какая грустная история. Любящая дочь и её приёмная мать. На слезу пробивает.

Давид больше не смотрел на меня. Озираясь иногда по сторонам, он что-то набирал на своём телефоне и разговаривал только с водителем.

— Пожалуйста, пообещай её освободить… — попросила я уже без злости.

— А за себя не хочешь замолвить словечко?

На очередном повороте машина слишком резко повернула, и я головой ударилась о дверцу.

— Нет, — произнесла сквозь боль.

— Какая заботливая дочь. Жаль, ты не успела родить мне наследников. Я бы воспитал их в том же духе.

Мы очередной раз повернули. Возле дороги больше не виднелось жилых домов. Вместо них тянулись бесконечные серые заборы, здания каких-то цехов и коптящие воздух трубы. Скорее всего, это была промышленная зона. Точное место я не угадала бы ни за что в жизни, словно не любимый Питер, а индустриальная глубинка.

— Ты можешь сказать хотя бы, куда мы едем? — К страху за мать добавилась тревога. Пока машина петляла по центру и спальным районам, я её не ощущала. Там, казалось, было безопасно, но сейчас покрытый квадратными заплатками асфальт и клубы сизого дыма вокруг разбудили инстинкт самосохранения.

— Конечно. — Он отвлёкся от телефона и обернулся. — Я в аэропорт.

— А я?..

— А ты нет.

Тонкие губы банкира растянулись в кривую линию. Меньше всего это походило на улыбку. Скорее на рваную, обескровленную рану. Наверное, именно с таким выражением на лице маньяки объявляли приговоры своим жертвам.

— На твоём месте я бы расслабился пока. — Своими намёками Шиммер, видимо, решил мня добить. — Дорога предстоит далёкая, и сомневаюсь, что твой красавчик-телохранитель сможет тебе помочь.

— Что ты имеешь в виду? Ты можешь хоть что-то сказать?

Будто я спросила какую-то несусветную глупость, Давид презрительно скривился, после чего опять вернулся к своему телефону. Теперь, судя по расслабленной позе, надолго.

В горле застрял ком. Машина продолжила путь, а мои вопросы так и остались без ответов. Я не знала, где мама. Не представляла, где сейчас нахожусь сама. Вместо Мерседеса, передвижения которого Костя отслеживал камерами, мы находились в джипе, а впереди была сплошная неизвестность.

Не верилось, что это действительно происходит. Утреннее волнение, ресторан, переговоры — всё казалось далёким прошлым. Согласившись на одну авантюру, я умудрилась вляпаться в другую… в кошмар.

Впору было воспользоваться последним женским оружием и начать реветь. Сомневаюсь, что Шиммер относится к тому сорту мужчин, которые способны терпеть слёзы. Но останавливал шанс заиметь ещё большие неприятности.

Паника уже сжимала грудь, когда я вспомнила про скарабея. "Чтобы включился, нужно сильно надавить", — в памяти всплыли слова Димы. Там, в квартире, это казалось просто — бросить на пол и наступить. Реальность внесла свои коррективы.

Брошь все ещё сверкала камнями на платье. Страховка Димы была со мной. Близко! Только никто не учил меня фокусам с наручниками, и гибкости не хватило бы, чтобы перелезть через собственные руки.